Перекресток времен. Новые россы
Шрифт:
Выехав на плато, Николай остановил уазик. Пропуская следующие мимо него автомобили, он вышел из машины и стал смотреть в сторону скалы, где с группой Олега был и его Максим. В «Бобике» кроме Антоненко находились еще два красноармейца-артиллериста, цеплявшие пушку. Они также вылезли из кабины. Вот от скалы отделилась очередная ракета, показывающая, куда ехать. Проследив траекторию ее полета, Николай понял, что Уваров уже спустился и ждет их. Олег со своей группой находился немного в стороне от ушедших на перевал.
Увидев, что мимо проезжает «форд» с Нечипоренко, Николай остановил его:
– Стой,
– Понял, командир, – кивнул Нечипоренко и махнул рукой бойцам: – Забирайтесь, ребята, в багажник, а то у меня в кабине уже под завязку, женщины с детьми…
Приближающийся к ним уазик Максим заметил не сразу. По всей долине ветер гонял дым, пепел и пыль, из-за чего видимость стала практически нулевой.
– Батя! За нами едет! – обрадовался он. Другие участники восхождения тоже увидели автомобиль с передком и сорокапяткой, постоянно подпрыгивающие на кочках.
– Ну что, альпинисты! Карета подана! Быстрее садитесь, и сматываемся отсюда, – прокричал им Антоненко-старший, разворачивая машину. Грохот и гул изрыгавшего огонь вулкана усиливался с каждой минутой.
Особого приглашения никто не ждал, все резво залезли в машину, покидав вещи и рацию с палаткой в багажник. Левковского, как старшего по возрасту, посадили рядом с водителем, хотя он возражал, ссылаясь на свою худобу. Как только Уваров последним захлопнул за собой дверь, машина рванула с места.
– Как обстановка, Коля? – спросил Уваров у Антоненко. – Мы уж думали, что вас всех там накрыло.
– Все нормально, Олежка. Поднялись все, без потерь. По крайней мере, то, что я видел. За мной оставалось несколько машин, последним шел «лексус» с Кожемякой и Климовичем. Вроде бы они тоже поднялись. Да, если бы на полчаса задержались, сжарились бы все, – пояснил Николай и в свою очередь спросил: – А вы как, что интересного увидели и где сейчас Синяков?
– Вроде бы нашли, как уйти отсюда. Через три километра седловина между вершинами, там перевал. За ним, по идее, должна быть низина. По крайней мере, все на это указывает. Синяков сейчас там. Уже должен подняться на перевал.
– А сможем подняться-то?
– У нас другого выхода нет. Или сдохнуть здесь, или уйти.
Свое слово вставил Левковский:
– Я вчера в бинокль немного рассмотрел эту седловину. Она не однородная. Есть изгибы и расщелины. Может, по ним и выйдем отсюда. Люди-то поднимутся, а вот телеги и авто – это под вопросом.
– Ничего, – успокоил всех Николай. – У нас еще два ящика взрывчатки есть, все взорвем к черту!
– А не могли наши взрывы спровоцировать вулкан, а, Павел Иванович? – обратился Долматов к Левковскому.
– Я думаю, нет. Но никаких гарантий дать не могу.
За разговором они догнали других обитателей лагеря. Чувствовалось, что и лошади, и люди устали, не выдерживая заданного в начале темпа. Снова выстроившись в колонну, они медленно шли к перевалу по следам бронетранспортера. Сзади ехали автомобили. Чтобы хоть немного облегчить телеги, казаки пересадили детей в свои седла, а сами пошли рядом. Тех, кто не мог идти, подсаживали на подводы или находили им место в автомобилях. Даже на передках и орудиях уже ехало по несколько человек. Благо машины не лошади, для них это не особо тяжелый груз. Лица людей,
Три километра – это не расстояние, если, конечно, идти по равнине да по хорошей дороге. Пешему человеку их можно преодолеть примерно за полчаса. Но здесь, на высоте около пяти километров над уровнем моря, по плато с его кочками, ямами и другими «прелестями», эти три километра казались дорогой в ад или из ада. Как ни торопились убежать подальше от вулкана, но к подножию седловины подтянулись только через час с начала движения.
Вулканическая лава уже вовсю свирепствовала в котловане, выжигая в нем все, что горит, и выпаривая остатки озера. Над котлованом стоял дым вперемешку с паром.
К подъехавшему уазику подбежал Синяков:
– Олег Васильевич! Товарищ подполковник, разрешите доложить!
– Докладывай, Виталий! Дорогу нашел?
– Так точно! Этот перевал высотой метров триста будет. Подняться можно по скальной полке, поднимающейся диагонально по склону. Я уже дорожку мотоциклом проложил. На самом верху расщелина большая есть. Мотоцикл прошел, но вот автомобили могут не пройти. Больно узко там. Другие еще меньше. Если подорвать и потом расчистить, то, может, и проскочат.
– А лошади с подводами пройдут?
– Пройдут, но впритык.
– Тогда давай, направляй всех туда.
Пользуясь моментом, в разговор вмешался Левковский:
– А что за этим перевалом, молодой человек?
– Снег и лед там, товарищ профессор. От этого перевала до следующего горного хребта примерно полкилометра будет. Сплошной лед, покрытый снегом. Идет вверх и вниз. Настоящий ледник!
– А мы сможем по нему вниз спуститься, скользить не будем?
– Да нет. Не будете. Снег да и лед здесь не такие, как у нас зимой. Сухие и не скользкие. Я вверх и вниз прошелся. Все нормально. Держит хорошо. Правда, кое-где трещины есть, но их объехать можно.
К уазику подъехал «лексус» с Климовичем. Командир полка открыл дверь и приказал своему ординарцу срочно собрать к нему всех командиров. Через пару минут все командиры были возле машины. Долго бегать ординарцу не пришлось, так как подводы и автомобили плотно стояли возле дорожки, проторенной мотоциклом и ведущей на перевал. Синяков также доложил командиру полка о том, что видел.
– Товарищи! Сегодня для всех нас Господь Бог придумал нешуточное испытание. Выдержим его – будем жить! Не выдержим, – значит, такова наша с вами судьба! Но я верю, что за этим перевалом нас ждет спасение и жизнь. Не такая, как раньше, но все-таки жизнь, а не смерть. Простите меня за высокопарные слова, но других я найти не могу. Красиво говорить не приучен. А теперь к делу… – прокашлялся Климович. – Порядок движения меняется. Первыми идут разведка с саперами, будут делать проходы для транспорта. За ними бронетранспортер и автомобили. Далее все остальные. Пускай люди да и лошади немного отдохнут. Когда саперы будут взрывать проходы, Олег Васильевич и Николай Тимофеевич, смотрите не перестарайтесь, чтобы нас всех не засыпало. Только расширьте дорогу для автотранспорта. Здесь нам оставаться долго нельзя. Игорь Саввич и вы, Борис Иванович, подготовьте людей и транспорт к подъему. Кто еще желает высказаться?