Перекрёсток
Шрифт:
Джеймс не возражал: да и кто стал бы?!
Глава 5. Детство и юность
Скорпиус сидел в углу гостиной Слизерина и пытался высчитать тот магический угол, что задала им Вектор. Пока что-то не получалось, но слизеринцы вообще были известны своим упрямством, а Малфой — тем более.
В комнате было прохладно и почти пусто. Большинство студентов сейчас наслаждались свежим воздухом или слонялись по замку, переваривая ужин. И спасибо Мерлину — чем меньше народу, тем легче дышать, да и отвлекать никто не будет.
Он перечеркнул
Ну, еще с удовольствием он занимался трансгрессией: хотя бы потому, что инструктором для разнообразия оказалась красивая ведьма лет тридцати с глазами, которые иначе, чем «очи», назвать было трудно. Она мягко говорила, спокойно поправляла тех, кто делал что-то не так, мелодичным голосом инструктировала собравшихся студентов. Она с шутками перекрашивала обручи, с которыми они тренировались, пытаясь переместиться силой желания из одного в другой, пыжась и краснея от усилия. По крайней мере, Графф делал именно так, но почему-то даже вид рака на вертеле ему не помог достигнуть хоть какого-то успеха. Впрочем, пока никто его не достиг, если не считать тысяч падений и расщепления Слизнорта, который, решив тряхнуть стариной и произвести впечатление на молодую министерскую волшебницу, слишком рьяно испарился из обруча, оставив свои усы на прежнем месте.
В гостиную вошли Хелена и Моррис, и Малфой опять не смог сдержать ухмылки: вокруг одни чувства, даже противно. Ладно бы это было что-то стабильное и долговременное. Но ведь это всего лишь подростковые увлечения и любопытство, желание быстрее стать взрослыми, но все это почему-то прячут за громкими словами. Ладно Поттер, он вообще субъект впечатлительный и крайне неразборчивый в привязанностях, но вот Эйвери с таким выражением на лице, будто она кошка, которой чешут за ухом, — это вообще бред пьяного ежика на верхушке пихты!
— Привет, Скорпиус, — рядом на стул присела Присцилла, и Малфой внутренне спросил Мерлина, чем он его рассердил.
— Здравствуй, Присцилла, давно не виделись, — ответил он с ухмылкой, в очередной раз окидывая взглядом ее совершенную фигуру. Черт, ну, почему ему на нее совершенно наплевать?! А то бы мог и устроить себе недельку-другую веселой жизни… А то он уже почти две недели был сам по себе, только давая советы влюбленному другу. Просто вокруг и даже на горизонте пока не было никого, на кого бы он мог положить глаз. И руки заодно.
Устроить, что ли, конкурс на замещение вакантной должности «девушка Скорпиуса Малфоя»? Вот бы повеселился…
Хотя в последнее время он не особо скучал. Весть о том, что Поттер поцеловал свою рейвенкловку уже на первом свидании, вселила
Малфой так задумался, улыбаясь своим мыслям, что забыл, с чего все началось. Забини же сидела рядом и наблюдала за его лицом, которое, наверное, за эти мгновения не раз поменялось.
— Ты что-то хотела? — вежливо спросил Скорпиус, поднимая голову от пергамента, на котором быстро записывал расчеты. Мысли о Поттере и его пламенных чувствах и переживаниях всегда помогали ему понять смысл числовых рядов. Нонсенс, но факт…
— Мне пришло письмо от родителей, — холодно улыбнулась девчонка, — они были у вас в гостях.
— Очень рад и за твоих родителей, и за моих, — Малфой даже сделал попытку поддержать разговор.
— Твой папа сказал, что внес нас в списки претендентов на Бал Масок в будущем году. Так что мы с тобой вдвоем, вполне возможно, будем дебютантами на балу.
— Маловероятно, — пожал он плечами, откладывая перо: все сошлось, задача решена, через пятнадцать минут должен освободиться Поттер.
— То есть ты считаешь, что моя семья этого не достойна?
— Нет, что ты, — усмехнулся Малфой, — я уверен, что вы там как раз ко двору придетесь. А вот меня там не будет, даже если туда сам Министр нагрянет, чтобы станцевать со мной танго.
— Как не будет? — насторожилась Присцилла, и Скорпиус был уверен, что через пару часов об этом его решении узнает отец. Ничего, пусть подготовит почву, должна же быть от Забини хоть какая-то польза.
— В это время я буду в Италии, посещать места своей юности, — Скорпиус свернул свиток и поднялся.
— Какой же ты наивный, Малфой, — холодно усмехнулась девушка, глядя на него снизу вверх. — Ты думаешь, что сможешь стать таким же, как они, — она махнула рукой в сторону выхода из гостиной, — просто отгородившись от своего мира? Знаешь же, что мы не меняемся, уж такими мы рождены и воспитаны…
— Понятия не имею, как ты рождена и воспитана, но насколько я знаю, меня мама родила так же, как и всех остальных, — парировал Скорпиус, глядя на девушку, которая, единственная в его окружении, умела за секунды заставить его пожелать ее смерти. И даже сделать так, что он сам бы мог легко это осуществить. — Прости, но мне надо идти.
— Ты как был сволочью, так ею и останешься, что бы ты ни строил из себя. И ты не сможешь с ними жить, они никогда тебя не поймут так, как я, — холодно проговорила Присцилла, поднимаясь.