Перекрёсток
Шрифт:
— Ищи сахар, я поищу соль, — тихо скомандовал Скорпиус, доставая палочку. — Люмос.
Джеймс последовал примеру друга. В свете палочек они открывали шкафчики и тумбочки. Первым обнаружили сахар — в огромной деревянной бочке. Соль оказалась в закупоренной бутылке, которую долго пришлось открывать.
Джеймс нашел большую пустую кастрюлю, куда мальчики с насмешливыми улыбками пересыпали половину сахара, а солью потом заполнили бочку.
— Надо перемешать, — шепнул Джеймс, осматриваясь. Скорпиус ухмыльнулся и вскоре принес огромную поварешку.
— Это,
Закупорив бутыль, мальчики переглянулись, улыбаясь.
— Чаю? — по-хозяйски предложил Джеймс, оборачиваясь и глядя на блюдо с пирожными, что остались от ужина.
— От сладкого портятся зубы, Поттер, — насмешливо ответил Скорпиус.
— Ну, как хочешь, — пожал плечами гриффиндорец, а в следующее мгновение в ухо Малфою прилетел кусок пирога с патокой.
— Фу, — слизеринец попытался стереть с уха патоку, но только больше измазался. — Ну, Поттер, ты попал!
Скорпиус схватил первый попавшийся продукт с подноса (это был помидор) и запустил в уворачивающегося Джеймса. Овощ просвистел у самого плеча гриффиндорца. Палочка Малфоя внезапно погасла, Джеймс последовал его примеру.
В полной тишине и темноте они крались, стараясь застать друг друга врасплох. В руках слизеринца был кремовый торт, видимо, для последнего завтрака в школе. Джеймс готовил для друга миску с тестом (наверное, утром должны были быть блины).
Они опрокинули продукты на головы друг друга почти одновременно, чертыхаясь и отплевываясь. И тут же они услышали откуда-то со стороны частые шаги и голоса.
— Быстрее! — прошипел Скорпиус, и они одновременно рванули к дверям в полной темноте. Столкнувшись лбами, с едой на головах, они с трудом нашли дверь и вывалились в коридор, сдерживая дикий хохот, рвущийся изнутри.
— Тебе идет носить кремовый торт на голове, — прошептал Малфой, видимо, надеясь тем самым задавить смех.
— На себя посмотри, — фыркнул Джеймс, а потом подтолкнул друга к подземельям. — До завтра, хорек непропеченный.
В ответ он услышал лишь тихий, задушенный смех.
Глава 7. Домой
Такого сумасшедшего утра давно не было не только в жизни Джеймса (хотя мальчик-то к этому был привычен), но и во всем Хогвартсе. С огромной скоростью распространился по школе слух о том, что кто-то ночью совершил набег на кухню и отравил все продукты. Кто-то даже заговорщицки шептал о том, что были убиты и ранены восемь или десять эльфов.
— Чего мелочатся, не понимаю, — фыркнул Джеймс, когда они с Малфоем встретились перед завтраком в Холле. Тут же собирались группы студентов, взволнованно переговаривавшихся и поглядывавших на закрытые двери Большого Зала, что уже говорило о чем-то из ряда вон выходящем. Большой Зал обычно всегда был гостеприимно открыт для студентов. — Сказали бы сразу, что сто зарезано, двести четвертовано, а
— Ага, а из внутренностей пятерых сварили завтрак, и преподаватели сейчас выясняют, как подавать такое блюдо, — усмехнулся Малфой, засовывая руки в карманы легких брюк. Слизеринец и не подумал надеть форму, впрочем, как и Джеймс, который щеголял в своей любимой футболке с черным псом.
Друзья ухмыльнулись, увидев, что услышавшая их разговор Мэри Смит округлила глаза и повернулась к Эмме и Сюзанне, что-то торопливо зашептав.
— Поздравляю, Поттер, мы опустились до того, что стали создателями школьных слухов, — лениво протянул Скорпиус.
— Есть хочется.
Гриффиндорец на самом деле был очень голоден и уже даже чуточку жалел, что вчера не успел ничего стащить с кухни.
— Поттер, ты это говоришь уже шестой раз за пять минут, — напомнил Малфой, сам сейчас бы даже от любимого гиппогрифа Джеймса не отказался, даже непропеченного и без соли.
— И что такого? Для роста молодого и красивого организма требуется много калорий.
Малфой даже чуть отодвинулся от Джеймса, оглядываясь на ходящих через толпу школьников старост:
— Поттер, ты случайно с утра с Уизли не общался?
— А что? Соскучился? — ухмыльнулся Джеймс, тут же начиная искать взглядом среди студентов кузину. Мало ли что… Он ведь обещал Лили, что присмотрит за Розой в школе. Правда, во время учебного года не так много для этого было шансов, но ведь лучше поздно, чем никогда, мама часто так говорит.
Лили… Черт.
— Нет, просто твоя лекция о калориях поразила не меньше, чем рассуждения Уизли о наших кровных узах, — пожал плечами Скорпиус, махнув Тобиасу и Присцилле, которые пробирались к ним через Холл.
— Слышал? — Забини взяла в привычку не замечать Поттера и говорить только с Малфоем.
— Что именно? — Скорпиус спокойно воззрился на девочку, в очередной раз поражаясь, что Мерлин может создать такое совершенство и забыть вложить в него хоть каплю сообразительности.
— Забини, тебя не учили здороваться? — нагло вклинился Джеймс, засовывая руки в карманы так же, как Малфой. — А еще аристократия, гиппогриф вас затопчи…
— А тебя не учили не влезать в чужие разговоры? — тут же встал на защиту Присциллы Тобиас. Скорпиус дернул уголком губ: приятное утро, ничего не скажешь. А Паркинсон-то, видимо, решил стать рыцарем для Забини. Вот дурачок, да она тебя использует, пожует и выплюнет…
— На себя посмотри, — отпарировал Джеймс. — Вообще, иди отсюда, и так душно…
— Поттер… — Паркинсон тут же подобрался, выступая вперед.
— Смотри, Тобиас, Поттер у нас голоден и поэтому очень опасен, — усмехнулся Малфой, подмигивая Присцилле. Та лишь чуть презрительно сощурилась.
В этот момент толпа в Холле пришла в движение — распахнулись, наконец, двери Большого Зала.
— Не понял — они издеваются?! — Джеймс остановился возле стола Гриффиндора и с негодованием посмотрел на поданные блюда. — Это — еда?!