Перелётный жених. Книга третья
Шрифт:
– Получается, ты променял настоящее шапито на политическое, – серфингист снова подмигнул. – И где лучше?
– Там, где нас нет, – буркнул Лев.
– Не соглашусь. Как раз здесь, в Австралии самые крутые вакансии, – Банни громко чихнула. – Вот, правду говорю. Помнишь, три года назад ты сломал руку, и мы хотели подыскать на сезон что-нибудь не слишком опасное? – она снова сморщила носик, явно выражая неодобрение экстремальными увлечениями. – Было много забавных предложений, ты еще выписывал и даже звонил кому-то…
– Ну, я не особо звонил, – смутился Юрка. – Но помню кое-что. Была такая тема: тестировщик горок в аквапарках. Хорошая зарплата, командировочные
– И ты отказался? – удивился Лев.
– Я отказалась, – поправила Банни.
– Точно, – подтвердил Юрка. – Заартачилась, кисуля моя ревнивая. Говорит: «С кем ты там собрался шпилиться? Я с тобой по притонам ездить не буду!»
– При чем тут ревность? Просто секс не должен становиться частью работы, иначе он быстро надоест и превратится в рутину.
– Да, солнышко, я же с тобой сразу согласился. К тому же там работа временная, как примелькаешься в отелях – уволят. Это все равно, что смотритель кораллового острова. С виду ващще круто. Собственный песчаный пляж и куча денег на счет. Все, что требуется – выбирать красивые места и делать селфи для соцсетей. Три месяца в раю, а потом: «До свидания, ваша рожа уже надоела подписчикам. Везите другого смотрителя!» Нет, если уж бросать серфинг, так ради что-то волшебного. Я с детства мечтал работать на «Красном Октябре», в цехе по проверке качества. Чтобы конфеты с утра до вечера, и эклеры на обед. Представь себе, чуть не сбылось. Звали на кондитерскую фабрику в Мельбурне, дегустатором пирожных. Ежедневно по три кило сладостей, плюс бесплатный тренажерный зал, чтобы не разжирел, и стоматолог за счет фирмы.
– И ты отказался? – повторил Лев с той же удивленной интонацией, словно заторможенное эстонское эхо, и перевел взгляд на Банни. – Или это снова твое… Обоюдное решение?
Девушка фыркнула и надула губки.
– Нет, я просто понял, что детские мечты должны сбываться в детстве, – усмехнулся Юрка. – А взрослые не мечтают. Они подходят к жизни ответственно и занимаются по-настоящему серьезными проектами. Поэтому рано или поздно с серфингом придется завязать. Да, дорогая? И найти что-нибудь перспективное. Во-первых, я бы очень хотел устроиться в команду раскрашивателей облаков. Это ващще улет! Они разбрасывают с самолета-опылителя цветные порошки для улучшения пейзажей над пляжами и настроения отдыхающих. Делают зеленые облака или пурпурные, это нереально красиво. Но сначала нужно выучиться на пилота, туда без лицензии не возьмут. Либо второй вариант: стану объяснятелем шуток в кино.
– Это как?
– На каждом сеансе в зрительном зале обязательно найдутся один-два человека, которые не врубаются в шутки. Замечал такое? Все хохочут, пополам сгибаются, а эти сидят, словно им швабру вставили, головой вертят и не понимают, над чем смеяться. Вот тут им и пригодился бы объяснятель шуток.
– И что, думаешь, они согласятся платить деньги за твои подсказки?
– Нет, конечно. Заплатят производители фильмов.
– С чего вдруг?
– Сейчас мир повернут на идее: помогать
– Или можно завязать с фантазиями, и вспомнить, что три года назад мы уже выбрали идеальную работу, – перебила его подруга. – Работу, которая обеспечила нам крышу над головой и постоянный доход. Работу, с которой ты постоянно сбегаешь в эти свои бухты с чумовыми волнами…
– Да, да, работа лучше не придумаешь, – поспешно согласился Юрка. – Мы – обниматели вОмбатов.
– Кого-кого? – не понял Лев.
– ВОмбатов, – повторил обниматель.
– В смысле вомбАтов?
– Нет, именно вОмбатов, – Банни произнесла слово медленно и с четкой артикуляцией. – Так правильнее, по-научному.
– А как же…
Привычный мир рушился уже несколько недель, но почему-то именно сейчас Лев осознал всю безвозвратность происходящего и окунулся с головой в пронзительную тоску. Выходит, Егор был не прав? Нет такого зверька – вомбАт? Может быть, и серого котейку зря в ботинок носом тыкали…
– Подожди, а если это как с ПикАссо и ПикассО? Художник родился в Испании, но жил во Франции, поэтому испанцы его называют с ударением на А, а французы на свой манер, с ударением на О. И все давно согласились, что можно и так, и так.
– Ващще ничего не знаю про это. Местные говорят вОмбат, а нигде за пределами Австралии эти зверьки не водятся.
– Подожди, подожди, – Лев цеплялся за соломинку из последних сил, – а РЕмбрандт?
– ХерЕмбрандт, – завершил дискуссию Юрка. – Все, мы приехали.
Лев Мартынов присоединился
к интернет-сообществу «Заповедник № 12»
Фонда друзей дикой природы Австралии
Остров Кенгуру давно пора переименовать, поскольку никаких кенгуру здесь нет. Гигантских прыгунов перевезли на материк, чтобы не объедали тех представителей сумчатых, которым грозит вымирание.
– Смотри, как тут все устроено, – говорил Юрка, пока они взбирались на холм. – Вдоль побережья пляжи и парки для туристов. Вон там, видишь? Где скалы? Вот это зона отдыха. А в глубине острова – огороженные заповедники. Наш самый крупный, даже эвкалиптовая роща есть, там коалы живут. Вообще-то мы не должны их опекать, но было интересно познакомиться. Прикинь, раньше зоологи думали, что коалы ващще не пьют потому, что получают жидкость из эвкалиптовых листьев. А я налил чашечку – пьют, за милую душу. Даже водку пьют. Плюются, но пьют.
– Ты что, заставлял коалу выпить водки? – возмутилась Банни.
– Я? Никогда! – серфингист вытянулся по стойке смирно, как солдат перед командиром. – Заставлял…. Скажешь тоже. Он сам схватился за стакан и…
– Не хочу ничего знать о твоих собутыльниках. Я пойду в контору, заполнять дневники наблюдений, а вы – марш обниматься! До заката всего час.
Они спустились с холма в небольшую ложбину, заросшую редкими пучками трав.
– Далеко еще? – спросил Лев, потягиваясь до хруста в спине.