Перемените обстановку. Не упусти свой шанс. На грани смерти
Шрифт:
Дик Лоренс поднялся, слегка кивнул головой и вышел.
«Да, это крепкий орешек», — подумал я уважительно. Мне нравились достойные противники и в игре, и в жизни.
В комнату в темно–синем костюме вошел Джо Науман. Вокруг правого глаза у него был кровоподтек.
— Добрый день, мистер Керт, — сказал он, останавливаясь у стола.
— Добрый день, Джо, — сказал я. — Садись, — я кивнул на кресло и добавил, показывая рукой на кровоподтек. — Болит?
— Не так болит, как обидно, — сказал он, садясь. — Как меня обошли… Как сопливого
— А что, удар был плохой? — усмехнулся я.
— О нет, сэр, удар был великолепный. Мне показалось, что мне на голову свалилась статуя Свободы, и я тут же погрузился в покой…
— А вы видели его, Джо? — спросил я.
— Если бы я его увидел тогда… — злая усмешка скользнула по его лицу. Я как раз дошел до лифта, когда он поднялся. Я повернулся, чтобы пройти в кабинет мистера Моулза. Я не придал значения, что лифт поднимается, подумав, что или охранник направил его к нам, или поднимается кто–то из людей, которых ждет мистер Моулз. Когда я очнулся, я сразу подумал о мистере Моулзе. Я испугался за него…
— Я бы тоже на вашем месте, да и на своем, испугался бы за него, ответил я. — Когда я узнал о случившемся в доме мэра, то сразу же поспешил с лейтенантом Рейланом в контору на Хоул–стрит. Я тоже испугался за него. Ведь в действительности Гарри Моулз неплохой человек, проживший нелегкую жизнь и достигший всего благодаря своему таланту. Он только кажется жестоким. Но он не злопамятный и добрый. И, несмотря на некоторые наши разногласия, я испугался, как бы с ним не случилось беды.
— Да, сэр, вы абсолютно правы. Когда мне потребовались деньги на операцию, мистер Моулз дал мне их и никогда не напоминал об этом. Он всегда старается помочь… Он понимает, как трудно, когда попадаешь в беду…
— Конечно, ему же еще пришлось воспитывать двух дочерей. А без женщины это не так–то легко…
— Конечно, мистер Керт. Вы совершенно правы. Ведь он и сейчас не стар, а посвятил жизнь дочерям.
— Ну ничего, у него еще есть возможность кое–что наверстать. Дочери уже взрослые и, я думаю, при всей любви к нему, стремятся выйти из–под опеки.
Тем более, что Стелла уже давно замужем…
— Да, сэр, миссис Стелла Хоук уже восьмой год замужем.
— Ну и повезло же этому Арчи Хоуку, — мечтательно сказал я. — Красавица, такое богатое приданое, умница. Нет, ему определенно повезло.
— Это еще как сказать, — усмехнулся Джо. — Мужу мисс Джулии повезет, а вот мистеру Хоуку… Я бы и за миллиард не захотел бы такую жену.
— А чем же она тебе, Джо, не нравится? — удивился я.
— Она холодная, расчетливая и жестокая, — он вдруг осекся, вспомнив, что говорит о дочери босса.
— А как она отреагировала на случившееся? — спросил я.
— Когда она вернулась и узнала о случившемся, то только побледнела и не произнесла ни слова.
— И нельзя было определить, что ей больше жаль — отца или драгоценности?
— Вы совершенно правы, сэр, — заявил он.
— Но у нее хоть хватило здравого
— Да, мистер Керт. Она ушла в свою комнату и только утром говорила с отцом. — Он вдруг осекся и подозрительно взглянул на меня. — А вам откуда известно, когда вернулась миссис Хоук?
— Она сама сказала мне, что вернулась около полуночи из гостей, небрежно ответил я. — Ведь это было так, а?
— Не помню, мистер Керт, — вдруг ответил Джо. — У меня так болела голова… Но как сказала миссис Хоук, так и было.
Я понял, что Джо уже больше не о чем спрашивать и отпустил его.
После его ухода в кабинет вошел Гарри Моулз, и я поднялся, чтобы уйти. Он подозрительно посмотрел на меня и спросил:
— Ну что, шериф, вы довольны беседами?
— Конечно, хотя это и пустая формальность, мистер Моулз. — Я собрал магнитофон и добавил:
— Мне бы очень хотелось, чтобы вы оказали мне одну услугу.
— Какую, мистер Керт? — настороженно спросил он.
— Прошу вас простить меня, но я хотел бы, чтобы вы проводили меня до выхода, чтобы все видели, что мы расстались друзьями. Наши личные отношения должны касаться только нас, мистер Моулз, не так ли?
Он испытующе посмотрел на меня и сказал:
— О'кей, я провожу вас, шериф.
Мы вышли из кабинета вместе, улыбаясь. Я держал его под руку, перебрасываясь ничего не значащими фразами. Как я и рассчитывал, все остальные собрались в холле и видели нас выходящими из кабинета. Мы были похожи на двух кандидатов на пост президента, которые, зная, что они непримиримые враги, при публике надевают маски–улыбки. Нас провожали удивленные взгляды. Я добился того, чего хотел. Но когда мы дошли до двери, и нас уже не могли видеть, улыбка исчезла с моего лица, и я сказал:
— Вы, конечно, знаете, Гарри, — он удивленно поднял на меня глаза, услышав, что я назвал его по имени. Заметив это, я сказал:
— Дослушайте меня, пожалуйста, не перебивая, Гарри. Вы знаете, что мы с вами враги, и враги довольно–таки активные… Но я еще и ваш ученик. Да, да, не смотрите на меня так удивленно. Вы, разумеется, помните свое обещание отдать за меня Джулию — при определенном условии. И я решил, что надо у вас учиться «не упускать свой шанс». Поэтому я сделаю все, чтобы расследование этого дела принесло успех именно мне, а это значит, что… вы, наверное, догадываетесь?
Да. Прошу вас, не перебивайте меня, — сказал я, заметив нетерпеливый жест. А пока у меня возникло несколько вопросов по ходу расследования, которыми я хотел бы поделиться с вами: где была ваша дочь Стелла, которая вернулась в субботу где–то в полночь? Ведь звонил женский голос… Где был ее муж, мистер Хоук, утверждавший, что был в спальне вместе с женой, если он не заметил ее отсутствия? И почему все так насторожены и лживы в своих показаниях? Видно, что алиби у всех слишком шаткое…
— Вы с ума сошли, шериф, — прошипел он.