Перемены
Шрифт:
— Это едва ли выглядит достаточно серьезным, — фыркнула Эсмеральда. — Оно только неотёсанное, грязное создание.
Эстебан пожал плечами.
— Мы знаем сейчас, что внешнее едва ли имеет значение. Определенная ложь в своих пределах часто скрывает важную истину. Согласен ли ты, неотёсанный чародей?
Я облизнул губы. Мне действительно не хотелось подшучивать над парой сумасшедших вампиров, но это вероятно было лучшее, что я мог предпринять. Любой, кто живет достаточно долго, имеет склонность не следить за временем. После того, как прошли несколько тысяч лет, один час
Говорить с ними. Выиграть время.
— Это зависит от природы объекта и наблюдателя, — начал я. — Но если вы используете метафору в её простейшей форме, тогда да. Истинная природа того или иного создания превышает по важности её внешний вид, — я попробовал улыбнуться. — Это очень милое обращение, кстати, — сказал я. — Я ожидал чего-то совсем другого.
— Мы хотели съесть тебя и убить тебя. Или убить тебя, потом съесть тебя, — промурлыкала Эсмеральда, улыбаясь в ответ. Её жребий был гораздо более ненормальный, чем у меня. Я так надеялся. — И возможно что-нибудь ещё.
— Хотя, очевидно, у вас что-то другое на уме, — продолжил я. — Очевидно, вы хотите поговорить. Я более чем готов слушать.
— Отлично, — кивнул Эстебан. — Мы довольны, что ты можешь разумно обдумать предмет обсуждения.
— Что именно вы хотите обсудить?
— Вопрос твоего вмешательства в планы Арианны, — сказал Эстебан. — Мы желаем, чтобы ты прекратил в этом участвовать.
— Это… может быть проблематично. Ведь если она сделает то, что она намеревается сделать, это убьёт меня вместе с матерью ребёнка.
Вампиры обменялись долгими, безмолвными взглядами, выражения их лиц едва уловимо менялись. У меня создалось впечатление, что на другом уровне идёт гораздо более интенсивное общение.
Эстебан снова повернулся ко мне. — Откуда ты узнал это, потрепанный чародей?
— Это-то, что я делаю, — буркнул я.
— Оооо, — протянула Эсмеральда. Она скользнула своим телом вдоль моей груди, прижимаясь ко мне бедрами. Я едва ощущал ей вес на мне, настолько она была крошечная. И она пахла… неправильно. Как формальдегид и плесень. — Это такое высокомерие. Мы обожаем высокомерных. Это так сладко наблюдать, как гибнут маленькие высокомерные вещи. Тебе нравятся наши симпатичные глаза, потрепанный чародей? Какой цвет тебе нравится больше? Посмотри ближе и внимательнее.
Не смотреть вампирам в глаза. Каждый знает это. Я пару раз случайно пересекался взглядом с вампирами Красной Коллегии, и для меня не было проблемой отвести глаза. Это не было очень сложно. Но очевидно, те вампиры были хреновыми игроками.
Синий лед и глубокое зеленое море закружились перед моим взглядом, и только в последнее мгновенье я понял, что происходит, и резко захлопнул свой разум, оставляя только жесткие, укрепленные места для атаки; замок мысли и памяти, готовый устоять под штурмом.
— Прекрати это, пожалуйста, — сказал я спокойно мгновенье спустя. — Такая беседа никуда
Маленькая вампирша поморщила губы, её голова склонилась, как если бы она решала, быть ей расстроенной или удивленной. Она остановилась на удивленной. Эсмеральда захихикала и чуть потерлась бедрами.
— Прелестно, прелестно, прелестно. Мы очень довольны.
— У тебя есть выбор, — сказал Эстебан. Если его и расстроило поведение Эсмеральды, он не показал этого. Черт, он этого даже не заметил.
— Конечно, — согласился я. — Перечислите их.
— Я полагаю, простейшим средством для разрешения нашей проблемы будет, если ты покончишь с собою, — сказал он. — Если ты умрёшь, у Арианны не будет причин вредить твоей икре.
— Кроме мертвой части, есть кое-какие небольшие проблемы с этой идеей.
— Конечно, — нахмурился Эстебан. — Перечислите их.
— Откуда я буду знать, что ребенок будет спасен и возвращен матери? Какие гарантии заставят меня поверить, что Арианна не предпримет попытку через месяц?
— Будет набросан контракт, — подумав, ответил Эстебан. — Засвидетельствованный, подписанный и заверенный одной из нейтральных сторон Соглашения. Для безопасности, мы полагаем, сможем попросить нашего Бога, чтобы Он дал свое слово, освобождающее твою самку и икру от круга мести.
— Это возможно стоит обсудить, — хмуро кивнул я. — Хотя та часть, где я умираю, выглядит небольшим недостатком.
— Понятно, — продолжил Эстебан. — Мы так же может предложить тебе альтернативу смерти.
Движение бёдер Эсмеральды стало более медленным, более чувственным. Я уже попадал в лапы вампиров Красной Коллегии прежде. У меня до сих пор иногда бывают ночные кошмары. Но у довольной девочки на мне была та женская мистика, которая бросает вызов описанию и определению. Я так близко к ней находился, что это вызывало тошноту, но моё тело реагировало на неё с неудобным напором.
— Альтернатива, — прохрипела она тихим голосом. — В этот день это модно. И мы любим, показывать маленьким смертным, как быть модными.
— Вы предлагаете сделать меня таким, как вы, — сказал я тихо.
Эсмеральда медленно кивнула, её рот изогнулся в ленивой, сексуальной улыбке; её бедра все еще продолжали невыносимо тереться о мои; у неё показались клыки.
— Это даст тебе некоторые преимущества, — между тем продолжал Эстебан. — Даже если Арианна закончит обряд мести, изменение твоей крови исключит тебя из него. Ну и конечно ты не будешь убит, захвачен или замучен до смерти, когда Белый Совет прекратит своё существование через шесть месяцев.
— Это, конечно, следует рассмотреть тоже, — глубокомысленно покивал я. — Очень практично. Есть еще какие-нибудь варианты, которые вы считаете возможными?
— Еще один, — сказал Эстебан. — Подарить твою икру нашему Богу, Красному Королю.
Если бы у меня были силы ударить его, я бы так и сделал. Поэтому, наверное, хорошо, что их у меня не было.
— И что это будет означать?
— Он примет во владение икру. Она будет, фактически, под его защитой, то тех пор, пока Он не признает её негодной, не стоящей или не нуждающейся в подобной заботе.