Перемены
Шрифт:
Я чуть не выскочил из кожи, когда яростный кошачий вопль вырвался из воздуха в шести дюймах позади меня. Я развернулся, но ничего не обнаружил, и женский смех, на этот раз более веселый, эхом разнесся в тумане вокруг холма.
— Вы наслаждаетесь этим, так ведь? — моё сердце застучало в горле. — Вы играете со мною?
Невнятные шепчущие голоса зазвучали от камней вокруг меня. Я увидел еще один блеск насмешливых зеленых глаз.
— Эт-это — ограниченное по времени предложение, — попытался я произнести твердым голосом. —
— Я предупреждала тебя, — раздался спокойный женский голос позади меня. — Никогда не позволяй ей привести тебя сюда, мой крестник.
Я с трудом сдержался от пронзительного вопля. Это было бы не по-чародейски. Вместо этого я сделал глубокий вдох и повернулся к Леанансидхе, стоявшей в нескольких футах от меня. Она была одета в плащ цвета последних секунд сумерек; темная, пурпурно-синяя ткань полностью скрывала ее фигуру, за исключением бледного лица под капюшоном. Её зеленые кошачьи глаза были широко открыты и спокойны, а выражение лица торжественно.
— Но я здесь, — спокойно ответил я.
Она кивнула.
Еще одна тень соткалась из воздуха подле неё, вспыхнули зеленые глаза. Я предположил, что это Королева Мэб и отметил, что она была на пару дюймов ниже, чем моя крестная. Впрочем, в таком месте, как это, Мэб могла быть гигантом или лилипутом, любым кем она захочет.
Предположительно-Мэб шагнула ближе, всё еще скрытая в тени, невзирая на тот факт, что теперь она была ближе ко мне, чем моя крёстная. Её глаза запылали еще ярче.
— Так много шрамов, — сказала моя крестная, и её голос слегка изменился, став холодным и строгим. — Твои шрамы — прекрасные вещи. Внутри и снаружи, — скрытая в тени фигура шагнула за один из поваленных камней и внезапно возникла позади другого на противоположной стороне круга. — Да, — прозвучал холодный голос из губ Леанансидхе. — Я смогу работать с этим.
Я дрожал. Надеюсь, только оттого, что тут было действительно холодно, а я был нагим. Я перевел взгляд от темной фигуры на лицо крестной и обратно, и поинтересовался:
— Вы все еще используете переводчика?
— Ради тебя, — ответил холодный голос, и скрытая в тени фигура ступила за один менгир и появилась наверху другого. Шаги деосил, по часовой стрелке.
Мэб закрывала круг вокруг меня.
— П-почему ради меня?
Холодный голос рассмеялся через губы Леанансидхе.
— Эта беседа стала бы утомительной, если бы ты внезапно упал на колени, крича в муках и цепляясь за свои истекающие кровью уши, мой чародей.
— Угу. Но почему? — настаивал я. — Почему ваш голос ранит меня?
— Потому что она в ярости, — ответила Леанансидхе своим естественным голосом. — Потому что её голос — часть её силы, и её гнев слишком велик, чтобы удерживать его.
Я сглотнул. Мэб сказала мне несколько слов пару лет назад, и я тогда отреагировал
— Ярости? — переспросил я. — Отчего?
Скрытая в тени фигура шипяще засвистела, издав еще один кошачий звук, который заставил меня вздрогнуть и отшатнуться, как от удара плети. Моя крестная резко дернулась в сторону. Когда она медленно выпрямилась, я увидел длинный тонкий порез, прочерченный через её щеку, из которого, стекая на землю, медленно сочилась кровь.
Леанансидхе склонила голову перед Мэб, и холодный голос снова сорвался с её губ.
— Не моей служанке обсуждать или расспрашивать меня, даже говорить обо мне по её собственному суждению.
Леа снова преклонила голову перед своей королевой, и в её движении не промелькнула даже намека на злость или недовольство. Мэб продолжала двигаться от камня к камню, не пересекая пространства между ними. Мне должно было становиться легче от многократного повторения. Увы. Каждый раз, когда она делала это, я понимал, что она может легко появиться позади меня с дурными намерениями, и не было ничего, что я бы мог с этим поделать.
— Есть древние правила приличия, которые будут соблюдены, — сдержанным и каким-то формальным тоном произнес голос Мэб. — Есть слова, которые должны быть сказаны. Обряды, которые должны быть увидены. Говори своё желание, смертный.
Теперь я действительно дрожал от холода. Я поднял руки и сцепил их на груди. Это не помогло.
— Силы, — твердо и громко потребовал я.
Затененная фигура застыла на месте и, повернувшись, уставилась на меня. Горящие зеленые глаза чуть наклонились в сторону, как будто Мэб склонила голову набок.
— Скажи мне почему.
Я сжал зубы, чтобы они не стучали.
— Моё тело тяжело ранено, но я должен бороться с Красной Коллегией.
— Ты это проделывал множество раз.
— На этот раз я сражаюсь с ними всеми. Красным Королем и его правящим кругом.
Огонь в её глазах вспыхнул ярче.
— Скажи мне почему.
Я сглотнул и сказал.
— Они похитили мою дочь.
Скрытая в тени фигура затрепетала, а её отделённый от тела голос вздохнул от удовольствия.
— Аххх. Да. Не для собственной жизни. Но для своего ребенка. Ради любви.
Я судорожно кивнул.
— Так много ужасных вещей делается для любви, — произнесла Леа голосом Мэб. — Ради любви мужчины калечат себя и убивают соперников. Ради любви даже миролюбивый мужчина идёт на войну. Ради любви мужчина разрушает себя, и делает это с радостью, — теперь она шла по физическому кругу, её движения были так наполнены неожиданной скоростью и нечеловеческой грацией, что казалось, словно она летит над землей. — Ты знаешь мою цену, смертный. Скажи это.
— Вы хотите, чтобы я стал Зимним Рыцарем, — прошептал я.