Переносная дверь

Холт Том

Он щелкнул пальцами. Ничего не произошло.

«Ладно», – подумал он. И всмотрелся в молоко, воображая, каково было бы плавать в нем, если бы он был не больше молекулы. Зажмурившись, он мысленным взором представил себе свернувшиеся, слипшиеся частицы, на которых, точно злые бандиты на мексиканских крестьян, нападают бактерии. И вдруг (на мысленном экране, он же это видел) один маленький молочный крестьянин встает и дает отпор бактериям, и почти тут же начинается потрясающая битва, пеоны набегают на мучителей, точно приливная волна, стаскивают с седел, до смерти забивают мотыгами и лопатами и волокут истерзанные тела на деревенскую площадь. Не открывая глаз, Пол смотрел, как комки и сгустки в молоке растворяются, а грязная желтизна сменяется

чистейшей молочной белизной. Когда он открыл глаза, на губах его играла улыбка.

Не выгорело.

Мгновение паники, за которой последовало неподдельное раздражение. И пальцами он щелкнул так, будто пинал сушку-центрифугу («Мне от этого больнее, чем тебе, но иногда Доброта требует жестокости!»). Потом, не удостоив молоко Даже взглядом, налил его в чай, размешал, выловил пакетик с заваркой и попробовал. Вкус был нормальный, как он и предполагал.

И в это мгновение Пол осознал простую, основополагающую истину. Мир должен работать как следует, с ним все в порядке, но иногда его заедает или просто он с утра не заводится. Магия – всего лишь уверенная, умело отвешенная затрещина по боку обшивки, тумак карбюратору, от которого все заработает. Магия не меняет мир и не совершает ничего невозможного. Силой убеждения и незначительного, контролируемого насилия магия заставляет его перестать лодырничать и делать что положено.

Вот так все просто.

А когда это до него дошло, трудности отпали сами собой. За окном было темно и мрачно, начинало плевать дождиком. Но умело направленным щелчком пальцев он быстренько это исправил, и включилось солнце, завесы туч разошлись, дождь передумал и пошел проливаться в другое место. В доме нет ни хлеба, ни сарделек, ни бекона, но это неправильно, потому что трудящемуся в поте лица магу нужен хороший завтрак, прежде чем он пойдет исцелять мир. Один щелчок пальцами восполнил нехватку припасов, еще один материализовал отличный сандвич с беконом. Мусорное ведро нужно выбросить, да и потолок затянут пыльным саваном паутины, но в последние дни он был слишком занят важной работой по добыче бокситов и не мог отвлекаться на такие мелочи, как смахивание пыли и вынос мусора. Быстрое движение большого и среднего пальцев – и вот уже все улажено, а заодно спонтанно помыли и высушили себя три грязные чашки, которых он даже не заметил, и выстроились на полке над раковиной по стойке «смирно». «Вольно, – скомандовал он. – Продолжайте». На вешалках материализовались выглаженные рубашки, книги взлетели с пола и прыгнули на полку, перегоревшая лампочка в лампе на тумбочке вдруг ожила и весело засветилась. Статус – нормально, все системы работают по плану. Совсем как ватага невоспитанных детей на улице: нужно только, чтобы кто-нибудь сказал им, что делать.

А потом ему пришло в голову: все это очень хорошо, но можно ли ожидать, чтобы усердный искатель бокситов вроде него посвящал все свое внимание работе, когда сердце у него в груди стучит часто-часто, точно птица со сломанным крылом, а мысли то и дело возвращаются к единственной девушке, которую он когда-либо по-настоящему любил и которая бог знает чем занята в бесхозном автобусе посреди поля возле Эстера с горшечником, по которому тюрьма плачет? Это уж слишком! Такого ни от кого нельзя ожидать, тем более от столь впечатлительного и ранимого создания, как он. Что-то, по всей видимости, пошло тут наперекосяк, и это надо исправить. Вот сейчас он щелкнет пальцами, и зазвонит телефон и... «Ну а тогда что-нибудь придумаем. О'кей? Поехали».

Пол щелкнул пальцами.

Две пары грязных носков исчезли с пола и материализовались в ящике для белья, выстиранные, отглаженные и аккуратно свернутые. Сломанный карандаш на каминной полке сам себя наточил. Но больше ничего.

Разумеется, было бы неплохо, будь у него мобильник; но когда он оглядел комнату, на кровати лежала миниатюрная «моторола» пятого поколения. Он проверил, заряжен ли аппаратик, и лишь потом включил. Затем снова щелкнул пальцами.

Ничего.

Сникнув,

Пол рухнул в кресло (которое каким-то образом умудрилось подъехать от двери прямо ему под пятую точку, а он этого даже не заметил). Значит, его теория летит в тартарары. Какой прок от магии, если она способна только немного помочь по хозяйству и сделать простейшие покупки. Любой дурак умеет мыть посуду и двигать мебель; тот Факт, что он совершил это, щелкнув пальцами, а не более традиционными способами, Пола не утешил. Магия все-таки не действует, она не способна залатать фундаментальные дыры в космосе. Это все равно что иметь машину с отлично работающим, многофункциональным CD-проигрывателем и угробленным мотором.

Зазвонил телефон.

Пол вылетел из кресла, как космическая ракета, вырывающаяся из гравитационного поля Земли.

– Алло?

– Алло.

Пол узнал голос. Причем совсем не тот, какой ему хотелось услышать. Опустившись на край кровати, он закрыл глаза.

– Вы нужны мне в офисе, сию минуту, – сказал мистер Тэннер. – Не тратьте времени на костюм и галстук. Немедленно езжайте сюда.

Не успел Пол сказать хоть что-нибудь (например, «Отвяжитесь!»), как в трубке послышались короткие гудки. Нахмурившись, он замахнулся телефоном в противоположную стену, но не отправил в полет. Ему пришло в голову, что, возможно, это не он вызвал мобильник из воздуха, а мистер Тэннер. В таком случае, если он его разобьет, могут быть неприятности. Сунув телефон в карман, Пол схватил пальто и выбежал на улицу.

Суббота, у автобусов другое расписание. Пол остановился на тротуаре, пережидая красный свет, чтобы перейти к автобусной остановке, но не успел еще ступить на мостовую, как возле него затормозило такси, дверца распахнулась.

– Пол Карпентер?

– Да, – ответил он.

– Запрыгивайте. Пол нахмурился:

– У меня недостаточно денег.

– Об этом не беспокойтесь. За счет фирмы. «Дж. В. Уэлс», так?

Кивнув, Пол сел. Сзади ему был виден только затылок водителя: нечто среднее между Йодой и какой-нибудь макакой из ток-шоу. «Замечательно, – подумал он. – Меня везет по Лондону гоблин. А мама считала, что я никогда ничего не добьюсь».

Дорога, казалось, совсем не заняла времени, и как только он ступил на тротуар, дверца захлопнулась и машина уехала, оставив его перед домом № 70 по Сент-Мэри-Экс. Пол как раз успел спросить себя, как ему попасть внутрь, когда дверь градусов на двадцать приоткрылась, и в щелке замаячила гоблинская физиономия. Пол счел, что она ему незнакома (харя была из разряда помесей африканского кабана с дикой свиньей пекари – с бивнями под стать). Гоблин поманил его, а после, когда они проходили дверной проем, низко поклонился. Вот к этому, почувствовал Пол, он ни за что не привыкнет.

– Где вас, черт побери, носило? – Мистер Тэннер сидел за стойкой секретарши, более или менее на том месте и в той позе, в какой Пол его оставил в пятницу вечером. – Но теперь вы хотя бы здесь. Просмотрите вот эти, обведите зеленым маркером все, где у вас засосет под ложечкой.

Он толкнул через стойку папку больших глянцевых фотографий. Сплошь аэросъемка: виды пустыни, та же старая песня. Пол начал сомневаться, так ли уж это срочно.

– Вы еще тут? – Мистер Тэннер глянул на него поверх очков. – Если вас волнует, как вы доберетесь до своей комнаты, когда в здании полно гоблинов, успокойтесь. Не приставайте к ним, и они вас не тронут.

Оставив мистера Тэннера в холе (где он как будто читал газету), Пол поднялся в их с Софи кабинет. Никаких гоблинов видно не было, впрочем, это с лихвой восполняло обилие признаков их недавнего присутствия: от порванного ковра и подранных когтями обоев до вырубленной боевым топором двери и нескольких случайных дурно пахнущих темно-бурых пятен на пату. Десятку человек потребуется полгода, чтобы убрать эти авгиевы конюшни, но Пол уже знал что к чему. Всего несколько щелчков пальцами – и никто вообще не догадается, что в здании было что-то пострашнее мыши-песчанки.