Переодетые в чужие тела
Шрифт:
– - Да ты же раздавишь меня! О-о! Такие объ-ятия... Не-ет, тебе противопоказано быть молодым, волчонок.
– - А тебе, козочка?
– - Вот еще! Я видела эти шмотки.
– - Ну, и как они тебе -- к лицу?
– - Поклонников у меня будет хоть отбавляй, волчонок.
– - Раздену догола любого из них! Имей это ввиду.
– - Ты жесток, дорогой мой.
– - Я просто деловой человек.
2.
– - Очнулась, любезная?
– - оскалился он, изо-бражая улыбку.
– - Что со мной произошло,
– - озадачивалась она, поднимаясь на ноги.
– - Ты немного заснула, любезная, приустала наверно.
– - Какая-то усталость во всем теле, вы что-то со мною делали?
– - Какая ты догадливая, а ты как думала!?
– - Я же и так выполняю, что вы говорите.
– - Все, как надо делать ты будешь в любом случае, любезная.
– - Что будет с первым объектом?
– - спросила она.
– - Ты становишься любопытной, любезная,-- насмешливо ответил он.
– - Я отрабатываю свою участь и надеюсь на положительный результат, -сказала она.
– - Правильно делаешь, что отрабатываешь, а надежда... иногда штука обманчивая.
– - Что вы хотите этим сказать?
– - Ничего. У первого в шмотках зашита ампула, в назначенное время она ликвидирует объект.
– - Это жестоко с вашей стороны.
– - Мы все не ангелы. Ты лучше спросила бы: что будет со вторым объектом?
– - Но, по-моему, со вторым объектом уже и так все ясно. Все, что должно было быть с ним уже произошло, -- боязливо удивилась она.
– - Ошибаешься, любезная. Второму объекту придется уступить место.
– - Для кого? Ничего не понимаю.
– - Для меня.
– - Для вас?
– - А что? Разве я буду плохо смотреться?
– - Это безумие! Вы совершенно бесчеловечен!
– - Пусть так. Но есть и третий объект.
– - Третий? И кто же... это?
– - Она... В свое время, она тоже уступит свое место для той мадам, которая теперь досматривает, отслеживает последние деньки первого объекта.
– - Но вам-то до нее какое дело!
– - Ты гадко не догадливая идиотка! Она -- моя жена, -- злобно и торопливо проговорил он.
– - Почему вы открыли мне все свои карты?
– - Я никогда и никому их не открываю, любезная.
– - Но мне же сказали.
– - Тебе?! Ха-ах! Да говорить тебе, все равно что говорить вслух с самим собою или стенке. Ты -- пустое место, ноль, понимаешь это?
– - Но-о...
– - Пошла вон! Я устал... Подожди. Имей ввиду, что первый объект, весьма задолго до то-го как с ним это произойдет... тоже, когда пришел в себя, не знал, что с ним произошло.
– - Вы хотите сказать...
– - Ты правильно меня поняла, любезная. В твои шмотки тоже зашита ампула.
– - Как же это я сразу не догадалась, отчего ты так разговорился, сволочь!
– - Пошла прочь, и знай, что твоя ампула, в отличии от ампулы первого объекта, управляема мною
– - Удобно.
– - А ты как думала, стерва... извиняюсь, лю-безная. Ну, все! Иди прочь...
– - Я, конечно, пойду, но ты, подлец, все равно ответишь, я верю в это.
– - Как интересно, пришла с надеждой, а уходит с верой. Надежда -пассивность. Вера -- это уже действие. Хорошо. Я учту это, любезная.
3.
– - Как она?
– - спросил он.
– - Ей очень трудно, -- ответил другой.
– - Ничего. Сегодня же вы должны проявить активность. Во всяком случае, начало неплохое. Похвально.
– - Мне трудно. Раньше казалось будет легко, а сейчас... Никак не могу свыкнуться с мыслью, что она-то ничего не видит, а мне все кажется...
– - Бросьте вы, -- сказал он, -- ведь все останется так как есть -изменить невозможно.
– - Это еще больше меня тяготит, -- грустно вздохнул другой.
– - Хандра, и не более того, голубчик мой. Вы получили такие молодежные шмотки.
– - Дорого они для меня обходятся.
– - А как вы хотели? За возможность надо платить.
– - Мне кажется, в этом как раз нет проблем.
– - Пока нет.
– - Разве я еще вам остался должен?
– - Как знать.
– - Вы говорите загадками.
– - Вы же сами сказали -- дорого. Значит пожалели.
– - Да нет же. Вы меня неправильно поняли. Разве дело в бумажках.
– - А в чем же тогда?
– - Дорого обходится для души.
– - Какой пустяк, голубчик мой. Это ностальгия по старым шмоткам, -сказал он.
– - Наверно, вы правы, -- подтвердил другой.
Возможность
Юля, только что, раньше обычного, приняла душ. Привычно, она проделывала это ближе ко сну, а сегодня душ получился практически предвечерним.
Вскоре возвратился и Миша, какой-то груст-новатый и внутренне, как показалось девушке, туманно озабоченный чем-то неопределенным.
Некоторое время молодого человека заметно дискомфортило и он разговаривал короткими фразами, в основном отвечал на вопросы и редко что-то спрашивал сам. Словом, весьма отли-чался он от себя же вчерашнего и утреннего. Но, потом, постепенно, даже немного повеселел, оживился во взгляде и непринужденно, мягко разговорился, будто вспомнил себя прежнего.
Оба они, и девушка и молодой человек, если так можно выразиться, высокопарно восседали теперь в креслах в ярко освещенной гостиной, разговаривали и попивали чай, как, почему-то, обоюдно решили, без сахара, горьковатый на вкус.
Тут-то Юля и задала свои вопросы Мише, намеченные ею еще с утра.
– - Скажите, Миша, -- проговорила она в то-не размышления вслух.
– - Да, -- тут же отозвался молодой человек и, поставив свою чашечку чая на журнальный столик, приготовился слушать.