Переодетые в чужие тела
Шрифт:
– - Но я с ним встречаться не буду, -- определился Миша.
– - Почему? Вы чего-то боитесь?
– - Да, я боюсь.
– - Но чего? Если то, что вы рассказали так и есть, то о каком страхе может идти речь?
– - Я боюсь не за себя, а за вашего отца: мое появление не исключено, но все-таки может вызвать у него новый рецидив болезни. Думаю, что не стоит рисковать.
– - Об этом я не подумала. Вы правы, Миша. Извините меня, пожалуйста.
– - Ничего страшного. Вас можно понять, Юленька.
Раздался телефонный звонок.
– - Можно я?
– - спросил молодой человек у девушки разрешения на то, чтобы самому
– - Конечно, -- согласилась Юля, и остановивши свой порыв к телефону, вся насторожилась.
Миша снял трубку.
– - Алло, -- спокойно сказал он.-- Здравствуйте, -- потом он... помолчал немного, выслушивая кого-то, и на секундочку прикрывши ладонью трубку, шепнул в сторону девушки: -- это Вера.
– - Юля не спеша и стараясь не производить шума, аккуратно присела в кресло и снова целиком насторожилась.
– - Да, я знаю об этом, -- продолжал говорить по телефону Миша, -- извините, Вера, одну минуточку... Я хотел спросить, Юленька очень волнуется, можно ли ей сегодня посетить отца хотя бы не надолго?..
– - девушка крепко сцепила свои руки.
– - Понимаю, -- озадаченно проговорил молодой человек, отвечая Вере, выслушавши ее ответ.
– - Но... Как же тогда быть?... ... Что ж... Постараюсь... Но...
– - Миша мельком взглянул на Юлю.
– - Сделаю все от меня зависящее... До свидания, Вера, -- печально произнес последнюю фразу по телефону молодой человек и положил трубку на аппарат.
...
Некоторое время Миша прохаживался по го-стиной, потом... медленно и мягко присел в свое кресло.
– - Что же вы молчите?
– - не выдержала на-растающей тяжести паузы девушка.
– - К отцу вам сегодня... нельзя, -- подытожил свое молчание молодой человек.
– - Я пойду. В какой он больнице?
– - встрепенулась девушка и решительно поднялась из кресла.
– - К нему вас не пустят сегодня и я полагаю... во многие ближайшие дни тоже, -- остановил порыв девушки Миша и она... чуть-чуть еще постояв у кресла, стала заметно обмякать и слабеть на глазах, словно надувная игрушка, из которой выдернули пробку. В конце концов, девушка подкошенно рухнула в кресло.
– - Что вы?! Что с вами!? Юленька!!
– - торопливо спрашивал Миша девушку. В один прыжок он успел подскочить к ее креслу и уловить падающую в него Юлю.
Нежно он похлопывал ее по щекам и не сильно встряхнул за плечи.
Юля пришла в себя.
– - Голова закружилась, я почти не спала, -
сухо проговорила она.
– - Слава Богу... Может, вам лучше прилечь?
– - предложил молодой человек..
– - Может и так, Миша.
С минуту они оба молчали.
– - Почему к нему нельзя?
– - спросила Юля.
– - Он тяжело болен сейчас. Вера сказала, должен пройти кризис.
– - А когда он пройдет?
– - задавая вопрос, девушка оперлась на плечи молодому человеку. Миша сидел на корточках у ее ног.
– - Нам остается ждать, -- сказал он.
– - И надеяться, -- добавила его ответ девушка, -- как это обычно говорят в таких случаях, -- пытаясь защититься улыбкой неудачно искривившей ее приветливые губы, сказала она.
– - Не надо так, Юленька. Все будет хорошо. Все должно быть хорошо, обязательно. Я помогу вам, чем только смогу.
– - А знаете, -- грустно и задумчиво обратилась девушка к Мише, -- я сейчас, только что, подумала... Можете вы остаться жить здесь, пока не вернется папа.
Они смотрели
– - Вам покажется смешно или удивительно, Юленька, но я... только что подумал об этом же, -- сказал Миша.
Находка
Сразу же после завтрака Миша ушел, как он объяснился, "на тренировку и по делам", и Юля оставалась дома одна. Сегодня у девушки был выходной.
Вначале, ей вспомнилось -- она забыла спросить у Миши, что он делал в папином кабинете и... с кем и о чем потом говорил по телефону, когда она стояла в прихожей и справлялась со своими переживаниями? Девушка откровенно посетовала на собственную неуклюжесть общения и забывчивость.
Потом Юля, проходя мимо двери в кабинет отца, остановилась возле нее и долго, переполняемая печальными чувствами одиночества, не решалась на действие, прислушивалась. В кабинете оставалась неподкупная для сомнений -отчетливая тишина.
Продолжительно убеждая и объединяя себя в своем устремлении, Юля, все-таки покорила отношение к двери у себя в душе, что позволило девушке открыть эту дверь и наконец осторожно войти в кабинет.
Первое, что бросилось в глаза девушке, пер-вое, на чем остановился ее изучающий расположение вещей и предметов в папиной комнате, взгляд, это не задвинутый до конца один из ящиков стола.
Юля медленно приблизилась к столу: ящик едва заметно прищемил какую-то книгу и потому оставался не полностью закрытым.
Девушка быстро наклонилась к столу, но замерла на мгновение..., медленно и боязливо потянула она рукой подозрительный ящик на себя, выдвинула его.
Она взяла в руки эту книгу, небрежно вмес-тившуюся в ящик при чьей-то спешке или неаккуратности, и разлистнула ее в самом начале: "Дневник" -завороженно понял девушка, -- "Папин дневник!"
Юля попятилась назад, перелистывая эту, довольно увесистую книгу и машинально присела на папин диван.
"Но разве это возможно читать?!" -- подумала она и захлопнула дневник, -- "А если... прочитав... я смогу помочь папе?" -- тут же появилась новая мысль и стала сражаться с первой.
Несколько минут девушка сидела на диване практически неподвижно, озадаченно. Она присутствовала в состоянии ребенка, когда родителей дома нет, а он разыскал заветное варенье, которое запрещено есть без ведома, но очень хочется, и в ребенке идет борьба воспитания и страсти.
В Юле победила страсть.
Она разлистнула дневник и начала прис-тально читать записи отца с самого начала:
Мой дневник в приличной степени ретро-спективен, в нем я больше излагаю и раздумываю всегда гораздо позже, чем те или иные события происходили в так называемой общепринятой реальности.
Данные несоответствия временных плоскостей и помогают мне озадачивать мой разум, вести эти записи.
Еще в ранней молодости я задумывался над тем, Что есть правильнее, нет..., сказать будет гораздо точнее -- задумывался над тем: Что есть Ближе мне самому относительно общества. По тому что социальная, общепринятая правильность обязательно предусматривает канон, что-то несдвигаемо-незыблимое, которое всегда является относительным кого-то или чего-то, удобным кому-то или чему-то, необходимым как степень существования, в данном случае существования тех, кто является хозяином правильности, их существования. Но такое не всегда совпадало с моими видениями Мира.