Переодетые в чужие тела
Шрифт:
Юля вздрогнула, когда до ее плеча кто-то дотронулся. Тут же, она обернулась назад: возле нее стояла Вера.
– - Придется пока так, милочка, -- ехидно сказала Вера.
– - Видите какой он буйный.
– - Вы не имеете права так..., -- запнувшись от ярости, -- обращаться с моим отцом!
– - громко и требовательно сказала Юля.
– - А как же по-вашему? Пусть он себе все крушит? Да он же и вас прибьет -- только допусти!
– - Это... бесчеловечно, -- разбито произнес-ла Юля.
– - Извините, но у нас инструкции.
– - Я прошу вас, пожалуйста, пусть уйдет этот санитар, он мне мешает видеться с папой и вы... уйдите, Вера.
– - Ну, это можно, -- снисходительно согласилась Вера.
– - Может еще что?
– - спросила она.
– - Да, -- сказала Юля.
– - И что же?
– - Отвяжите папу хотя бы от кресла, пусть он, если захочет, будет способен подойти к окну.
– - И это можно устроить, -- все так же снисходительно определилась Вера.
– - Для вас это ничем не грозит -- стекло бронированное, -предупредительно добавила она и поспешила удалиться из комнаты, оставивши Юлю одну.
Вскоре Юля увидела, как санитара вызвали из комнаты, потом, через несколько мгновений, он снова вернулся, отвязал отца от кресла и снова вышел из комнаты.
Папа, так же как и она, Юля, оставался теперь один в комнате напротив.
Тогда Юля стала делать пригласительные жесты руками, подзывая, предлагая папе подняться из кресла и поближе подойти к окну свиданий.
Некоторое время, отец, как казалось Юле, не обращал внимания, возможно не понимал ее или же просто не желал подходить близко, и тогда Юля, стала беззвучно для отца плакать -- по ее щекам потекли слезы.
Наконец, отец медленно поднялся из кресла, постоял возле него, словно удерживая равновесие тела, было едва заметно, как он покачнулся несколько раз.
И все же он подошел, приблизился почти вплотную к стеклу, на которое, со своей стороны, снова прилегла ладонями и лбом Юля.
– - Папочка мой, папа, -- нашептывала она и целовала стекло.
– - Ты что же...
– - проговорил в замешательстве Миша со своей стороны окна, -- действительно ничего не знаешь?
– - Я люблю тебя, папа, -- продолжала шептать она.
И тут Юля стала медленно писать пальцем на стекле невидимые, но если присмотреться, то можно было разобрать, буквы, она старалась как можно отчетливее выводить каждую из них.
Итак, она написала: п..а..п..а..я..т..е..б..я..л-..ю..б..л..ю. И Миша одобрительно покивал ей в ответ головой, подавая таким образом знак, что он понял написанное.
Тогда Юля жестами предложила отцу про-делать то же самое, что и она на стекле -- ответить. И папа снова покивал одобрительно головой в знак согласия.
– - Он меня понимает!
– - не удержавшись, во-скликнула Юля. Но тут же осеклась и осмотрелась по сторонам, потому что ее могли услышать и помешать.
В свою очередь, Миша стал выводить на стекле носом тоже буквы. Их труднее было узнавать,
– - Ты, -- молча, произнесла только губами и как можно отчетливее Юля, -- Миша? Да?
– - подкивнула она головой.
– - Да, -- тоже подкивнул головой Миша.
– - Я Миша, -- тоже произнес он губами.
– - Пора заканчивать, милочка!
– - вздрогнула Юля от внезапно возникшего голоса в тишине комнаты, обратившегося к ней -- это была Вера: она стояла у самого входа.
Юля увидела, как в комнату отца вошел са-нитар и тут же штора стала закрываться и Юля медленно пошла впереди движущейся шторы, чтобы еще хоть несколько мгновений можно было бы видеть папу: санитар грубо выталкивал его из комнаты в дверь, а он сопротивлялся оглядываясь, в сторону Юли.
Штора закрылась полностью.
– - Ваши люди жестоки!
– - яростно прикрикнула Юля в сторону Веры, продолжавшей стоять у входа в комнату.
– - Я передам им вашу просьбу, чтобы они были повежливее с вашим отцом, -- язвительно сказала та.
– - Уж будьте добры, но я все равно найду, к кому обратиться, чтобы у вас тут навели порядок, -- словно огрызнулась Юля, быстрым шагом выходя из комнаты и проходя мимо Веры.
Юля не пошла, а побежала по коридору.
– - Вас проводить!?
– - крикнула ей вдогонку Вера, но Юля ничего не ответила: выскочила на лестничную площадку и бегло стала спускаться по ступенькам вниз.
Когда она преодолела уже несколько лест-ничных проемов, то услышала окрик сверху:
– - Не заблудитесь, милочка!
Юля выскочила во двор клиники. Миша, ожидавший ее, сразу же подошел к ней.
– - Что случилось, Юленька?
– - озабоченно спросил он, на ходу пристроившись крупным и быстрым шагом рядом с Юлей, которая уже ос-танавливала свой полубег.
– - Почему ты бежала?
– - задал он вопрос, когда они уже вышли из ворот клиники и оказались в переулке.
Здесь Юля позволила себе ненадолго оста-новиться и молча отдышаться. Потом она снова, но уже не быстро пошла по переулку. Молодой человек последовал за ней.
– - Почему ты бежала?
– - попробовал еще раз задать он вопрос.
– - Не знаю, -- ответила Юля и на мгновение, опять, приостановившись, пристально заглянула в Мишины глаза, отчего молодому человеку стало немного неловко, не по себе.
– - Что-то не так?
– - вкрадчиво поинтересовался он.
– - Все в порядке, -- ответила Юля.
– - Папа... действительно болен.
Планерка смертников
Несколько дней спустя после вторжительного посещения клиники Юлей и Мишей, Юсман позвонила Василию Федоровичу (Мише) и предложила в срочном порядке встретиться вечером в помещении кафедры психологии, как выразилась она: "Наиболее безопасное место".