Переписать судьбу. Месть с помощью дракона
Шрифт:
Перед внутренним взором пронеслись картинки. Я не успевала ухватиться за образы, чтоб рассмотреть. Виски сдавило. Я оттолкнула руку сестры и все тут же прекратилось.
– Оставь меня. – Сказала я грубее, чем планировала. Если сестра думает, что за спасение своей жизни я буду ей благодарна, после всего, что она сделала со мной, то она ошибается.
– Но сестра, как ты можешь! Я так переживала пока ты была без сознания!
– Выйди вон! – Я указала дрожащей рукой ей на дверь. Сил ругаться не было. Я не желала видеть ее или слышать.
–
Что она сказала? Маму? Она жива? Родители живы? Но, как такое возможно? Я вскочила с постели и подбежала к журнальному столику, на котором всегда оставляла вчерашнюю газету. Она была датирована двенадцатым апреля одна тысяча восемьсот пятидесятого года. Родители погибли в сентябре этого года. Неужели я вернулась в прошлое?
Если подумать… Платье, в котором сестра сидела рядом, она порвала в порыве ярости, когда узнала, что Гронтон пытался зачать со мной ребенка в тайне от нее. Неужели все пережитое было сном?
Я прошла к окну. Солнечные лучи согрели лицо. Я посмотрела на свои руки – никаких следов побоев или пыток, ни одного отпечатка зубов Гронтона. Аккуратный маникюр вместо обломанных грязных ногтей. Голубая ночная сорочка прикрывала ступни. Я подняла подол – на ногах тоже нет никаких следов. Я невредима, и я у себя дома.
Нет, все, что я пережила не могло быть сном. Или я провела бы во сне несколько кошмарных лет. Я помню каждую заключенную сделку, гибель и похороны родителей, как Гронтон ударил меня, когда я узнала о его долгах и продаже наделов и имущества. И гильотину.
Рука непроизвольно погладила шею. Я метнулась к зеркалу, но в отражении увидела чистую белую кожу.
Точно помню боль, страх, унижения. Это не похоже на сон.
Раньше, я всегда старалась угодить всем, часто поступаясь своими собственными желаниями, подавляя характер. Но теперь не буду играть по чужим правилам. Мне нужно измениться. Стать смелой, даже отчаянной, в чем-то безумной. У меня есть всего два с половиной года чтобы спасти свой род и полгода, чтобы спасти родителей. И я должна, нет, обязана сделать все от меня зависящее. Я хочу спасти родителей. Я хочу наказать заговорщиков. И я хочу жить!
Глава 5
Как мне избавиться от Гронтона?
Вариант первый: стать вдовой.
Тогда долги этого гада лягут на семью. Не то что бы мы не могли их погасить, но даже с нашими средствами это займет не один год.
Вариант второй: попытаться получить развод.
Брак у нас контрактный и потери неизбежны, но они в разы меньше ударят по семейному бюджету.
Второй вариант неоспоримо лучше.
Как мне этого добиться?
Я точно помню, что у Гронтона огромные долги и все, что он сделал со мной и моей семьей было ради денег. И хоть развод осуждается обществом, можно попытаться откупиться.
Сейчас, он является
Где я могу раздобыть столько денег? Законным путем нигде. Значит, придется идти незаконным. Что я умею? Вышивать, управлять поместьем и графством, заниматься бухгалтерией, музицировать, играть в шахматы. Вряд ли на этом много заработаешь. А с учетом ограниченного времени, тем более. Да и дома я не смогу заниматься какой-то иной деятельностью, кроме семейной, а от родителей вряд ли ускользнет то, что я уехала на заработки. А слухи, что одна из самых богатых графинь подрабатывает в столице, долетят и сюда.
Нонсенс.
Задернула штору и вернулась в постель.
Нет, нужен иной способ. Такой, который заставит родителей разорвать этот брак и изгнать этого подлеца из семьи. Нужно вывести его на чистую воду. Открыть родителям его секреты. Только вот сейчас у меня нет доказательств. А без них, уверена, он выкрутится. Скользкий как жаба и такой же мерзкий!
А что, если обратиться к констеблям? Глупость какая-то, они точно не помогут.
Кто имеет больше ресурсов и информации, чем сыскари?
Теневая гильдия.
Рискованно, но может выгореть. К тому же Гронтон задолжал именно им.
И что это было, когда я коснулась руки сестры? Я узнала о ней все, что она знает о себе. Может быть не совсем все, но многое. Не прочла мысли, нет, это было что-то иное. Выжимка сухих фактов. С Гронтоном, например, они спят с ее семнадцати лет, то есть уже три года. Она уверена, что он ее любит и женится на ней, когда они избавятся от меня. Он заставляет ее пить противозачаточный отвар, а она подливала его мне вместе с ядом.
Не могло же это мне померещиться?
С любопытством рассматривала свои руки. Может быть у меня появился какой-то дар?
Надо проверить сработает ли это на ком-то другом.
Тихий стук прервал мои размышления.
– Мия? Это я, дочка. – Голос мамы подрагивал от волнения.
Я быстро отперла дверь.
Лайлин отлично умела манипулировать чужим мнением, выставляя меня злобной стервой. Я помню эту ситуацию из прошлого: Лайлин раздула такой скандал из ничего, что даже мама стала на ее сторону.
Но теперь я этого не позволю.
– Мне уже лучше. – Я впустила мать в комнату, закрыла дверь перед носом у сестры и подперла ее спиной. Успела заметить сверкнувший в глазах младшей Ар Врейн гнев. – Я не хотела волновать вас. У меня все еще болит голова, поэтому хотелось побыть в тишине.
Я вспомнила похороны, горсть земли, брошенную в единую могилу. Улыбку Лайлин. Слезы навернулись на глаза. Мама, живая и здоровая, стоит передо мной. У меня сдавило сердце.
Я обняла маму. Обычно мне не свойственны подобные порывы. Надеюсь, она ничего не заподозрит. Отстранилась, украдкой смахнув непрошенные слезинки и взяла мать за руку.