Переписка
Шрифт:
Но… будем помнить, что «пути Господа Бога неисповедимы» и что «все к лучшему».
На этих днях произойдет чудесное превращение твоего брата — в «чудо-богатыря». Отныне, на вопрос, кто мои сестры, я обязан отвечать: «мои сестры — сабли востры», [267] что очень мало похоже на истину, особенно применительно к Лиле.
Завтра напишу еще. Пока целую тебя и всех друзей. Пра особо.
Поручения твои исполнил.
267
Слова из солдатской песни
<На полях:>
Неужели не придется мне Асе [268] показывать
31/V <19>16 г
Мос<ква>
Дорогая Верочка, рву на себе волосы от бешенства — подумай: до сих пор я ни к одной из школ [269] не прикомандирован и сегодня воинский начальник предложил мне зайти справиться дней через пять.
И все виноват проклятый Военный госпиталь. [270] Нас бесящихся студентов набралось человек пятьдесят.
268
В. А. Жуковской
269
школ прапорщиков.
270
Московский военный госпиталь, где С. Я. Эфрон проходил медицинскую комиссию, задержал оформление нужных документов.
Все это время я мог бы пробыть в Коктебеле! Проклятье!!!
Подожди еще — очень возможно что, приехав к спектаклям Камерного Театра, [271] ты застанешь меня в штатском.
Жара и духота в Москве кошмарные — я старожил таких не запомню. Сплю я раздевшись донага, даже не укрываясь простыней. Пью запоем все напитки, начиная с простой воды и кончая (увы) квасами Калинкина. [272]
271
Открытие сезона Камерного театра.
272
Марка пива и квасов.
Каждый день еду на несколько часов за город. Но эти путешествия не облегчают, а только раздражают. Завтра еду к Асе Цветаевой удить рыбу. [273]
Но самое пакостное то, что я до сих пор не выяснил своих прав. Никто ничего не знает. Это меня страшно злит.
Я тебе, кажется, уже писал, что видел Нютю. У нее вид тяжело больной. Смех сменяется слезами — та же рассеянность и пр. Очень хорошо, что она поехала на Кавказ. К тебе она чувствует особенную нежность. Много о тебе говорила, жаловалась, что ты не отвечаешь на ее письма, что она тебе не нужна, в то время как ты для нее Сестра с большой буквы и пр. пр. Имей все это в виду и напиши ей первая по адр<есу>: Ессентуки — P<oste> Restante.
273
А. И. Цветаева жила в г. Александров, по месту службы своего второго мужа М. А. Минца.
— Лиля переехала в свое имение Подгорье из своей квартиры на Торговой улице. Она получила место руководить экскурсиями в Царское Село, Павловск, Петергоф и пр…
Приехав в Москву я нашел трогательнейшее письмо Аси [274] и до сих пор не отвечаю. Передай ей, что виною этому сумбурное мое состояние. Как только меня куда-нибудь определят, напишу всем, а сейчас не могу. Целую крепко
Твой брат
Пра, Асю, Марию Ивановну, Макса, Бориса и пр<очих> и пр<очих> приветствую всячески.
274
В. А. Жуковской
<На полях:>
Пиши на Москву.
1-го у Майи свадьба, Князя [275] забирают 7-го.
8 июля <19>16 г
Феодосия
<В Коктебель>
Сижу в «Астории» [276] без ног. Жара, о которой мы в Коктебеле не имеем понятия. Ходасевич [277] уже не сидит, а лежит.
275
М.
276
гостиница вблизи феодосийского вокзала.
277
В. Ф. Ходасевич направлялся в Евпаторию для смены лечебного корсета.
Билет достал с плацкартой. Едем вместе. [278]
Моя печень в полном расстройстве. Следствие десятка чебурек, съеденных вчера ночью на фонтане Айвазовского. [279]
С Ходасевичем не разговариваем, а обмениваемся хриплыми вздохами.
Сейчас идем к Петру Николаевичу. [280] На людях и смерть красна. Молодой Княжевич шлет дружеский привет Мише. [281]
278
До Джанкоя.
279
Фонтан, установленный в Феодосии в честь И. К. Айвазовского за безвозмездную передачу им в пользование города воды из источника своего имения.
280
П. Н. Лампси
281
М. С. Фельдштейну.
Сережа
У Макса в башне лежит накидка Лидии Владимировны. [282] Извиняюсь, что утаил ее.
22 Авг<уста> 1916 г., Ессентуки [283]
Дорогая Верочка — сейчас надвигается гроза — мы сидим с закрытыми окнами (об этом позаботилась Лиля еще за два часа до первого громового раската — «стекло плохой проводник электричества») — хлопают ставни, воют собаки, шумят деревья. Лиля несмотря на тревожное свое состояние принуждена готовить ужин — она сидит в соседней комнате, окруженная nature mort’ами и помешивает какую-то похлебку. — Ей приходится часто пробовать: готово ли, достаточно ли соли и пр<очее>. Пробовать она начинает сразу, как поставит кастрюлю на огонь и от этого у бедняжки разболелся живот. — Мученица кулинарии.
282
Лидия Владимировна Сокольская — гостья дома Волошина
283
С. Я. Эфрон уехал из Москвы 14 августа и пробыл у Е. Я. Эфрон в Ессентуках до 18 сентября 1916 г.
— Со второго дня по приезде сюда она начала восклицать: — «Ты знаешь, Сережа, ей-Богу, я, кажется, похудела!» Весь Лилин характер в этом соединении «ей-Богу» и «кажется». Она их всегда ставит вместе.
— О Лилином и моем лечении расскажет тебе Марина. Не хочется пересказывать. — Повторю только, что я сделал прекрасно, приехав сюда. Оказалось — мне это было совсем необходимо. [284]
О Лиле я и не говорю.
284
С. Я. Эфрон лечился в Ессентуках от болезни печени.
— Мне Марина пишет всякие ужасы о «Камерном театре». Какая муха укусила Таирова? Что с ним? Надеюсь, что дружеские советы Мариуса Петипа спасут несчастного «Фамиру». [285]
— Прости, что пишу так легкомысленно на самом деле мне все это гадко очень.
— Читала ли ты «Королеву Пэдок» — Франса? [286] Если нет, — прочти непременно — вещь поразительнейшая. Я очень увлекаюсь сейчас Франсом, которого до сего совсем не знал.
285
Драма И. Ф. Анненского «Фамира-Кифаред» (1906); премьера состоялась 2 ноября 1916 г. В. Я. Эфрон была занята в постановке в роли старой рабыни.
286
Философский роман А. Франса «Харчевня Королевы Гусиные Лапы»