Переплёт
Шрифт:
Постепенно вдоль дороги начинает возникать поистине апокалиптический пейзаж. Голая, выжженная пустыня, заваленная обломками каких-то механизмов, затянутое низкими чёрными тучами багровое небо, мутное, похожее на глаз снулой рыбы светило, которое то и дело мигает, словно перегорающая лампочка.
– Разум взрослого Я начинает разрушаться, – тревожно сказал Рико. – Бежим.
Димка взял Рико, не хватало ещё, чтобы Тлар таскал тяжести, пусть это и происходит где-то в их общем сознании, на руки и спросит:
– Куда идти?
– По дороге, – отозвался Рико, – быстрее.
Димка ускорил шаг, он уже
Димка перешёл на бег, пейзаж вокруг начал меняться, но не стал от этого менее депрессивным. Обломки разрушенных зданий, горы щебня, в которые превратились большие величественные статуи, высохшие деревья, беспомощно тянущие руки к багровому небу. Малыш тревожно засопел, уткнувшись парню в шею, сзади был слышен звук шагов бегущего Тлара, и это единственные звуки в этом мёртвом мире.
Дорога вновь начала сужаться. Горы обломков по обеим её сторонам растут, Рико отрывается от шеи Димки, он тревожно вертит головой и наконец вздыхает – кажется, с облегчением. А потом вытягивает руку, показывая куда-то между каменных обломков, и говорит:
– Туда! Нам нужно туда!
Димка последовал этому указанию, и скоро все трое оказались на расчищенном пятачке перед странного вида жилищем. Оно напоминало по внешнему виду муравейник, но муравейник металлический, с тускло блестящей поверхностью. Странное жилище единственное выглядело не разрушенным среди обломков, к тому же от него исходило тусклое сероватое свечение.
– Успели! – воскликнул Рико. – Теперь мы войдём, и вы заберёте Ключ. Настоящий Ключ находится внизу, там, где его оставил взрослый Я, а здесь только его ментальная проекция. Но этого хватит, чтобы отключить ЭТО, главное – забрать Ключ…
– Но как мы войдём? – удивился Тлар.
– Здесь я кое-что могу, – грустно отозвался Рико. – Правда, совсем немного, но…
Малыш протянул руку в сторону жилища, и Димка с Тларом увидели, как в одной из стен начинает возникать вытянутое овальное отверстие – как раз, чтобы им пройти. Димка быстро сказал:
– Рико, Тлар, вы идёте за мной. Мало ли, что…
И прежде, чем ему успели ответить, Димка осторожно опустил Рико на землю и заглянул в отверстие. На первый взгляд там никого не было, и Димка осторожно шагнул внутрь. Неужели малыш ошибся, и теперь они все обречены?
Однако спустя какое-то время Димка сумел приглядеться и увидел в центре маленькой захламлённой комнатушки сидящую в кресле фигуру. Это был Тукхвар. Взрослый Тукхвар. Он сидел неподвижно, глаза его были закрыты, а в руках он сжимал непонятную ромбовидную штуковину, одновременно вогнутую и выпуклую. Пальцы Тукхвара беспрестанно двигались, нажимая то на выпуклости Ключа, то на впадинки, тело было расслаблено, из уголка рта текла тонкая струйка пенистой слюны.
– Возьми Ключ! Он уже почти закончил! – прозвучал за спиной тихий шёпот Рико, и Димка, не раздумывая, вырвал пластину из пальцев Ристагона. Тот издал жуткий вой и открыл глаза, налитые сплошной чернотой, в которых уже не осталось ни искры разума. А потом с неожиданной резвостью вскочил с кресла и бросился на Димку, растопырив пальцы с вылезшими когтями.
Димка торопливо сунул Ключ Рико и приказал:
–
Малыш схватил Ключ и начал торопливо нажимать на выпуклости и впадинки, Тлар оттащил назад, заслоняя собой, а Димка увернулся от окончательно обезумевшего Ристагона и сумел пинком отшвырнуть его к креслу. Тукхвар взвыл пуще прежнего, это было уже не разумное существо, а обезумевший зверь, действующий на одних инстинктах: схватить! Порвать! Уничтожить!
Димка схватил первое, что подвернулось под руку, и запустил в Тукхвара. Странной формы предмет ударил того в голову, так что на ней образовалась вмятина, но Ристагон только остановился на миг и потряс головой, после чего бросился снова.
Крышки саркофагов, в которых таилось ЭТО, начали содрогаться, готовясь выпустить своё отвратительное содержимое… Ещё минута – и Сердце империи не спасёт ничто…
Димка сумел отбить третью атаку Тукхвара, но тот стремительно напал снова, сбил Димку с ног, вцепился в горло, перед глазами парня всё поплыло… и тут вновь прорезался голос Борьки:
«Подними руку! Ирина и Алькотрис с тобой!»
Димка с трудом поднял руку с браслетом, и из него ударил тонкий серебристый луч. Тварь, которой стал Тукхвар, завизжала, корчась в агонии, теперь ей было уже не до Димки, и парень сумел спихнуть с себя тяжёлое извивающееся тело. И в этот самый момент Рико торжествующе вскрикнул:
– Всё!
Этот вопль совпал с последним агонизирующим воплем Ристагона, и тут тело Тукхвара просто рассыпалось прахом…
Крышки саркофагов дрогнули ещё раз, потом закрылись и замерли. Разбуженное зло некоторое время скреблось и скулило, пытаясь выбраться на волю, но потом внутрь начал поступать усыпляющий газ, и все звуки прекратились. ЭТО заснуло вновь…
Охранявшие неподвижные тела Талина, Таурис и Шаранис услышали, как вскрикнул малыш-андроид. Они обернулись и увидели, как тело Ристагона окутывается плотным серым туманом. Найя были в растерянности, ибо не могли понять, какой исход схватки это означает.
И именно в этот момент Димка открыл глаза.
====== Глава 60. Последняя тайна планеты. Часть первая ======
Охранявшие неподвижные тела Талина, Таурис и Шаранис услышали, как вскрикнул малыш-андроид. Они обернулись и увидели, как тело Ристагона окутывается плотным серым туманом. Найя были в растерянности, ибо не могли понять, какой исход схватки это означает.
И именно в этот момент Димка открыл глаза и попытался сесть. Зашевелились и все остальные.
– Как вы? – спросила Талина, готовая оказать помощь.
– Всё нормально, – ответил Димка, обнимая Тлара. – Только голова немного кружится.
Остальные очнувшиеся подтвердили его слова короткими кивками, и Таурис, не в силах больше сдерживать своё нетерпение, задал вопрос, который мучил всех Найя:
– Вам… вам удалось?
– Удалось, – улыбнулся Димка. – Мы усыпили ЭТО. Но оно продолжает оставаться угрозой – не явной, так скрытой. Надо найти способ уничтожить его… или обезвредить окончательно. Мало ли, кому в руки может попасть очередной Ключ. Что-то я не верю, что этакая пакость сохранилась только в единственном экземпляре.