Переплетённые души на дороге жизни
Шрифт:
Один раз отец позвал его во двор, сказав, что мальчик должен выполнить очередное задание. Это могло быть всё, что угодно. Тренировка, экзамен по военной стратегии, просто урок от отца. Но то, что мальчик увидел, когда вышел во двор, повергло его в настоящий шок и ужас. Оказывается, он всё ещё мог испытывать эти чувства.
Во дворе стояли люди. Трое мужчин, закованных в кандалы. Грязных, неприятных, страшных. Мальчик случайно встретился
– Ты видишь этих людей, принц Ричард? – спросил отец, вырывая мальчика из мыслей. – Они совершили преступление. Недавно эти люди проникли в дом одного из аристократов, охотясь за золотом. К сожалению, хозяин дома и его жена, вернулись домой слишком рано. Но это не остановило наших гостей. – Мужчина сделал акцент на последнем слове. Зубы его сжались от ненависти. Взгляд буравил мальчика, точно хотел прожечь в нём дыру. – Они убили вошедших и сами поспешили убраться из дома. Но на улице были схвачены рыцарями, случайно оказавшимися рядом. Скажи мне, принц Ричард, какое наказание должно ожидать этих преступников?
Сердце мальчика глухо забилось. Он помнил, что по закону грозило убийцам. Но, несмотря ни на что, не хотел этого. Встреча с пустотой… Что могло быть хуже этого? Чем больше людей умирало, тем хуже жила вся империя. И уж точно никакой пользы не было бы, если бы к Идрее сегодня отправилось пять людей, вместо двух. Но Ричард не мог противиться отцу. Не мог идти против всего королевства. Поэтому он сказал так ни разу не дрогнувшим голосом.
– Никакой пощады. За убийство человека ждёт смерть.
– Тогда сумеешь ли ты сам исполнить этот приговор, принц Ричард? – прозвучал над ухом тихий голос отца.
Глаза мальчика расширились от ужаса. Он смотрел вперёд. Но, вдруг, монолитная картина перед его глазами сменилась. Метрах в пятидесяти от них, скрытый от остальных за углом, стоял Август. Пятилетний мальчик во все глаза смотрел на разворачивающуюся перед ним картину, казалось, больше всего боясь как-то выдать своё присутствие.
Тук. Тук. Тук. Сердце колотилось так громко и часто, точно хотело вырваться из грудной клетки. Наследный принц отвернулся
– Разумеется. Для меня это честь, Ваше Величество, – сказал он тихо.
Подошёл на шаг вперёд. Отец последовал за ним. Его жуткий голос зазвучал точно внутри головы мальчика.
«Убей. Они недостойны жить.»
Ричард достал из ножен, висящих у него на поясе, меч. Настоящий. Не деревянный. Его собственный.
«Убей. Убей! Убей!!!»
Короткий взмах, и голова мужчины, стоявшего к нему ближе всех, покатилась под ноги маленькому принцу. Взмах. Ещё одна голова отделилась от тела другого преступника. Остался один. Тот самый, со злыми глазами. Мальчик ещё раз, теперь уже без страха, посмотрел ему в глаза, и ему показалось, что они вовсе не были злыми. Напротив, из правого глаза мужчины медленно скатилась слеза.
Взмах меча Ричарда, и окровавленный меч опустился в последний, третий раз. Из груди рвался надрывный крик боли. Скорби по этим незнакомым погибшим душам. Но мальчик не издал ни звука и даже не изменился в лице. Только закрыл глаза.
Развернулся к отцу, принимая из его рук платок, чтобы вытереть оружие от крови. Посмотрел за угол, где прежде стоял Август и понял, что там больше никого не было. Почему-то с этим, последним фактом было намного тяжелее смириться, чем с тем, что он своими руками отправил людей в забвение.
***
В день коронации Ричард стоял у зеркала, пожалуй, дольше, чем когда-либо. Практически без мыслей. Только смотрел, смотрел… Аккуратный костюм с иголочки, сшитый специально для мероприятия. Волосы, уложенные намного более строго, чем обычно. Всё это как будто меняло черты лица. Делало его старше, жёстче, сильнее. Только руки дрожали, выдавая страх. Он понимал, что в этот день детству окончательно настанет конец. А было ли у него когда-нибудь это детство? Был ли он хотя бы когда-то в своей жизни похож на ребят, показанных в легендах? Тех наивных робких ребят, в жизни которых не было страха и боли? Даже если был, не помнил этого. Другое дело Август. При мысли о брате, на губах смутно знакомого юноши в зеркале появилась улыбка. Лёгкая, почти незаметная. Только чуть-чуть приподнялись уголки губ. Но Ричард улыбался глазами. Август для него был всем. Единственный человек, которого Ричард по-настоящему любил. Любил больше всего этого обречённого, пропащего мира. Больше, чем самого себя.
Конец ознакомительного фрагмента.