Переполох в Тридевятом, или Как женить Кощея
Шрифт:
Виновата ли я, что Кощей молодой
Не позвал нас на завтрак с собой?
Он красивый такой, он такой молодой.
Я за космы рукой его хвать!
Резко сперло в зобу, ничего не пойму.
Ох, едрить твою душеньку-мать!
— Эк тебя проняло-то, подруга. — шокировано глядя на Симу, протянула Любаша. — Как могильной плитой придавило.
— Типун тебе на язык! — сплюнула три раза и тут же перекрестилась полусонная женщина.
— Хоть типун, хоть не типун, а факт остается фактом — ты, мил моя, втюхалась в Кощея. —
На что Сима лишь удрученно вздохнула, снова прикладываясь к кружке.
Сделав пару глотков, она обратилась к подруге:
— У меня нет ни шанса. Он ведь такой… такой… А я… — И на глазах женщины выступили слезы. — Мне никогда не везло на мужиков. То умный, но страшный, то красивый, но тупой. А тут страшно красивый, и не понятно, то ли шибко умный, то ли совсем с головой не дружен. Вот, Любань, я уже восьмой десяток разменяла, а выгляжу лишь лет на тридцать, хотя и в свой тридцатник такой красоткой сроду не была. Думаешь, у Кощея мало невест побывало? Очень в этом сомневаюсь. А ведь он так и не женился. Почему? А потому, что характер скверный. Но ничего-о-о, я этого самодура и тирана еще перевоспитаю! Он у меня по струнке ходить будет!
— Да-а, — протянула Люба, озадаченно почесывая макушку. — Пить тебе, моя дорогая, совсем нельзя, даже квас. Уже вон, бредить начала.
— Это не бред! — икнула Сима, назидательно поднимая палец вверх. — Это план по захвату Кощея и его царства!
Женщина, снова икнув, уронила голову на руку и тут же уснула.
— Баба Люба, давай, давай, давай.
Баба Люба давай, давай, давай!
Слова этой незамысловатой, но до боли знакомой песни, ворвались в сознание еще не проснувшейся Симы. Не открывая глаз, женщина облегченно выдохнула, подумав, что ей все это только приснилось.
Однако, грохот упавшей сковороды быстро выдернул ее из столь сладких размышлений, возвращая в беспощадную реальность. У плиты копошилась молодая подруга, напевая свою любимую песню и слегка пританцовывая.
— Бли-и-ин, — разочаровано протянула Сима.
— Да на полу теперь блин, я сковороду уронила! Теперь заново жарить придется. — пробурчала Люба, ставая на плиту новую утварь, а грязную закидывая в кадку для уже использованной посуды.
— Любаш, — печально выдохнула Сима, глядя на подругу, — как думаешь, дома нас уже хватились?
Подруга резко замерла на месте, все ее хорошее настроение тут же улетучилось.
— Не думаю, Фимочка. Там — мы одинокие, никому не нужные старушки. Ни с кем, акромя друг друга, не общались. Если нас и хватятся с тобой, то еще нескоро. Что хорошего мы сделали для соседей? — Люба осуждающе
покачала головой. — Только и знали, что сплетничали да ругали всех подряд. Нет, подруга, никто нас пока не хватится.
Сима удрученно кивнула, соглашаясь с помолодевшей подругой.
— А ведь и верно. Мы ж с тобой, ничего не добившись в жизни, только яд на других выплескивали. Слушай! — приободрилась женщина. — А ведь
Любаша вопросительно приподняла брови.
— Ну что тут непонятного? — всплеснула руками Фима, вскакивая из-за стола. — Да нам же дан второй шанс! Мы можем все исправить — и мужей найти, и деток родить, чтобы было кому нас в старости любить да стакан воды подать.
Люба уставилась на подругу, как на умалишенную.
— Ты что, совсем сдурела, ты вспомни сколько нам лет!
— Сама сдурела. В зеркало-то глянь — мы же теперь молодые да красивые! Нам мужа найти, как в лужу плюнуть!
— Ну, положим, ты с Кощеем замутишь, а мне что, за Кузьму замуж идти?
Фима брезгливо сморщила носик:
— Нет уж, мы тебе другого жениха сыщем. Покраше, да побогаче.
— Да где ж такого сыскать то?
— Не трухай, подруга, найдем!
— Хорош языком молотить! — нахмурилась Любаша. — Давай за работу приниматься. А то скоро Кощея кормить, а ну нас конь не валялся.
— Ничего, с голоду не опухнет, подождет. Чай, не король. Говори, что делать.
— Посуду помой, а то уже целая кадка набралась.
Через час, на чистой кухне, уже был готов обед.
Любаша, хлопоча над подносами, старалась красиво сервировать блюда.
— Ой, — поморщилась Фима. — Ты чего так суетишься. Было бы ради кого.
— Так есть ради кого, — ухмыльнулась подруга, лукаво поглядывая на нее. — Поднос то ты понесешь хозяину.
— Вот еще, — гордо складывая руки на груди, выдала Серафима.
— Хорош ломаться, пора брать быка за рога. Как-никак, Кощей — твой будущий муж, хотя он этого еще и не знает. — хохотнула Любаша, ставя на поднос тарелку пельменей, щедро сдобренных сметаной.
— Угу, — скептически оглядывая поднос, поморщилась Фима. — И про яблочко не забудь.
— Да где ж я его возьму? И Наськи, как на зло, нету.
— Слушай, — вспомнила Фима, — Кузька же в какой-то сад бегал. Так давай этот сад найдем, и нарвем в нем яблок.
— Точно! — воодушевилась Люба. — А на вечер можно шарлотку приготовить.
— Вот и ладушки. Теперь бы еще сад найти.
И подруги, поторапливаясь, бросились на поиски волшебных плодов.
— Фу-у-у! — зажав двумя пальцами нос, выла Сима, пробегая стихийную свалку посреди двора.
— Попадись мне Кузька, заставлю сожрать все эти помои! — сдерживая рвотные позывы, вторила Люба, спеша за подругой. — Ишь, развел свинарник…
Оббежав вокруг замка в сплошной стене, женщины обнаружили маленькую калитку. Недолго думая, опасаясь, что приготовленный обед остынет, они друг за другом кинулись внутрь.
— Во дела! — восторженно провозгласила Любаша, оглядываясь вокруг. — Сим, ты глянь, сколь тут добра!
Старые раскидистые деревья, отбрасывая на землю густую тень, величественно возвышались в огромном саду. Мощные ветви, переплетаясь с соседними деревьями, под тяжестью плодов свисали до самой земли.