Перепутья
Шрифт:
Он заглянул на кухню, - рабы обычно ошивались там, когда им нечего больше было делать, - в триклиний, высунул голову в сад. Все без толку.
Кроме него дома не было ни души.
По спине побежали непрошенные мурашки.
– Если это какой-то прикол, то это не смешно! – прокричал Марк в воздух.
Неожиданное озарение не заставило себя ждать.
– Квинт, это ты, мелкий говнюк, всех подговорил, да?! А я повелся, как лошара, - гоготнул он, - Ну все, все, ты победил, можешь вылезать и начинать
Ничего не произошло. Марк нервно сглотнул. Терпение никогда не было коньком Квинта.
– Продолжаешь со мной играть? Ну ладно, будь по-твоему, - веселье в голосе звучало наиграно даже для него самого.
Дождь на улице усиливался. Стараясь не издавать ни единого звука и оставаться под крышей портика, Марк подкрался к подсобному помещению. Квинт с самого детства любил там прятаться, когда что-нибудь натворит.
Он резко распахнул дверь и, пытаясь скрыть волнение, закричал:
– Ага!
Слова “попался, говнюк!” застряли в горле.
Квинта в подсобке не было. В подсобке вообще ничего не было. Даже самой подсобки.
Прямо за дверным проемом начиналась плотная чернота, простирающаяся в бесконечность. Марк ошарашенно моргнул. Чернота никуда не пропала. Словно завороженный, он медленно потянул к ней руку, но за мгновение до того, как пальцы коснулись ее поверхности, его сковал страх. Сердце бешено заколотилось в груди.
Чернота была готова поглотить его. Поглотить их всех. Чернота хотела этого больше всего на свете, а его пальцы были к ней слишком и слишком близко.
Очнувшись, Марк резко отдернул руку, с силой захлопнул дверь и привалился к ней спиной, тяжело дыша.
Чернота была неправильным словом. Неправильным определением. Оно подразумевало, что за дверью что-то было. В то время, как за дверью на самом деле не было ничего.
Марк прикрыл глаза, пытаясь как-то унять сковывавший его страх.
– Марк, сынок? – раздался мамин голос, и Марк вздрогнул, - Ты уже вернулся?
Он резко открыл глаза.
Мама стояла в проеме между садом и атрием и удивленно его разглядывала.
Как она там оказалась…?!
– Странно, я не заметила, как ты вошел, - растерянно сказала мама, - Чего ты такой бледный? Что-то случилось?
Марк нервно сглотнул, и, вместо ответа, медленно развернулся и нерешительно приоткрыл дверь. Страх внутри него, что кричал “что ты творишь, идиот?! Оно же там!”, едва удалось заткнуть на несколько коротких мгновений, - и разбрасываться ими не стоило.
Скрипнув, дверь открылась – и его взору предстало такое знакомое, заваленное разными ящиками, метлами и прочей утварью, подсобное помещение.
Черноты больше не было. Чернота ушла, не оставив и следа.
Или ему просто показалось?
Пытаясь отогнать морок, Марк потряс головой.
– Сынок? – раздался мамин голос из-за спины. Краем
Хороший вопрос. Жаль, что такой сложный.
– Не, ничего, - натянуто улыбнулся Марк. Голос его немного дрожал, - Все нормально. Мне просто показалось.
– Что показалось? – мама повернулась к нему и обеспокоенно посмотрела ему в глаза.
Пусть на короткое мгновение, но она снова стала похожа на маму. Такую, какой она была до. До того, как батя пропал в неизвестном направлении.
Не зная, как описать словами то, что он только что увидел, Марк махнул рукой. Они помолчали – и было в этом молчании что-то очень по-домашнему уютное. И забытое.
– А чего это ты такой грязный? – нарушила тишину мама, словно только что заметив темные разводы, что прокрывали его руки, ноги и даже белоснежную тунику.
– А. Споткнулся и в лужу упал. Только ты никому не рассказывай, - Марк поднес палец к губам, - Особенно Квинту.
Мама понимающе кивнула:
– Пойди искупайся и переоденься.
Обеспокоенность пропала с ее лица, словно и не бывало. На смену ей пришла привычная отстраненность и равнодушие.
Марка покоробило. Все хорошее имело свойство быстро заканчиваться. Пусть он и не мог ожидать, что та, старая, знакомая и любимая мама, что на мгновение вернулась, останется с ним навечно, этот миг все равно был слишком и слишком коротким.
Хотелось кричать, пинаться и обвинять всех вокруг во всем, но Марк только разочарованно кивнул.
С тех пор, как отец не вернулся с заседания коллегии понтификов прошло всего каких-то несколько месяцев, однако Марк уже начинал забывать ту прошлую, нормальную жизнь.
Тяжело вздохнув, Марк поплелся в домашние термы, по дороге стягивая грязную тунику. Все-таки в чем-то мама была права – ему нужно было сходить искупаться, хотя бы и для того, чтобы охладить голову. А то посмотрел в темную каморку и такого себе вообразил, что ни на какие уши не напялишь.
Пустота, которая поглощает мир. Какой бред!
Когда он вышел из терм, барабанивший по крыше дождь сразу оповестил его, что поход в гости к Публию откладывается на неопределенный срок. Разгулявшаяся стихия несла с собой потоки воды, достаточные для того, чтобы промокнуть до нитки за несколько мгновений.
Размокшие свитки все еще лежали на столике в атрии. Взгляд Марка скользнул по ним, и раздосадованный вздох сорвался с губ. Столько работы, и все коту под хвост.
Однако судьба решила, что на сегодня с него хватит неприятностей. Развернув намокший папирус, он к огромному удивлению обнаружил, что, несмотря на влагу и грязь, его работа все еще оставалась вполне читабельной, за исключением нескольких особо пострадавших мест.