Перерождение. Часть 2
Шрифт:
– Правильно – ответил Митька, не совсем понимая, почему он стал сыном Машиному папе, но чувствуя, что ничего плохого этот человек не собирается ему сделать. И назвал его по-взрослому, и выхода, говорит, у него тоже нет. Значит, надо соглашаться.
– Это моя жена и ваша общая мама – Алексей притянул улыбающуюся Ольгу к себе, обняв ее за бедра – и еще у нас есть Ванька, твой братик, но он еще совсем маленький и пока спит. Потом вы с ним познакомитесь. Маша еще тоже его не видела. А теперь, по местам! Давай дочка, веди брата к себе, будем обустраивать вас – скомандовал Алексей, поднимаясь
Нас не нужно было уговаривать. Я соскучилась по своим апартаментам, а Митьке сейчас надо срочно куда-нибудь спрятаться от общества и прийти в себя. Потому мы наперегонки побежали в указанном мной направлении.
Почти час я водила Митю по теперь уже нашим общим владениям, блаженствуя от встречи с домом и наслаждаясь самим процессом знакомства нового члена семьи с каждым уголком нашего обиталища. Наконец, я сообразила, что мальчик уже с трудом воспринимает меня. Мысленно дала себе подзатыльник, отвела Митю в гостиную и усадила на диван, сунув в руки мягкую игрушку. Он любил сидеть вот так, и, уставившись в пространство, поглаживать-потискивать что-нибудь бархатистое. Наверное, эти минуты были для него чем-то вроде медитации. Бедный малыш, пусть придет в себя немного. Досталось ему сегодня не по детским силенкам.
Митька, как любой пятилетний ребенок, не умел долго переживать. Вскоре мы весело носились по террасе и прилегающей лужайке, пока взрослые готовили для него комнату. Я долго отстаивала свое мнение, что нам не нужен пригляд по ночам, наконец, убедила. Я-то давным-давно уже не нуждалась в присмотре, а за Митей уж, как-нибудь услежу. Ну не размещаться же нам в одной комнате, а лишних спален у нас нет. Бабушке с дедушкой пришлось согласиться с этим аргументом и переместиться в противоположное крыло. Нечего и говорить, Митя был счастлив, что теперь у него есть своя личная комната. Мир для него менялся на глазах, и он только смотрел на все широко открытыми глазами.
За ужином мы оба дружно клевали носами и после него сразу свалились, едва добравшись до кроватей.
* * *
Глава 9. ч.2
Как же это приятно, наблюдать искреннюю радость ребенка, с воодушевлением носящегося по дому и занятого, по его мнению, исключительно важным делом.
Митька вихрем носился по комнатам, перетаскивая туда-сюда то одно, то другое, обустраивая свое новое гнездышко. А мне было любопытно наблюдать за процессом. Помогать я, естественно, не собиралась, да и смысла не видела, поэтому занималась своими делами. Моей задачей было лишь вовремя увернуться от летящего, не видя ничего вокруг, мальчишки, возомнившего вдруг, что именно этот предмет должен непременно находиться в его комнате, или наоборот. Я тихонько посмеивалась, предполагая, что в итоге многочасовых перетасовок, все вернется на круги своя, но Митя будет находиться в полной уверенности, что он навел здесь настоящий порядок.
После обеда нам привелось познакомиться с моим маленьким «братишкой». Погода стояла отличная, поэтому мы дружной компанией направились на наше излюбленное место к озеру. Центром нашей домашней вселенной, однозначно был Ванька. Сейчас он гордо возлежал в открытой коляске и умиротворенно поглядывал по сторонам. До сих пор ревностно опекаемый строгой мамашей, несмотря на свой солидный двухмесячный возраст, он не отпускал ее ни на минуту, непостижимым образом чувствуя ее даже во сне и устраивая
Ольге пришлось почти переселиться к малышу в детскую на время отсутствия Алексея. Единственным спасением для нее стала Вера, не чаявшая в ребенке души. Она готова была сутками находиться возле малыша, и если бы не ее обязанности по дому, то так и было бы. Как ни странно, Ванька, не желавший оставаться наедине даже с отцом, Веру принимал как вторую маму, и это давало возможность молодой маме хоть иногда отлучаться.
Вот и сейчас, Ольга, привычно поставив коляску рядом с собой, стала устраиваться на отдых. Алексей с тоской глядел на детей, на суету вокруг них, на свою любимую Оленьку, хлопотавшую у коляски, и терпеливо ждал своей очереди.
Он в очередной раз так рвался сюда, к ней, единственной, без которой и жизнь теряет смысл. Так хочется схватить ее в охапку и унести от всех и от всего. Хоть на несколько минут ощутить, что этот взгляд любимых серых глаз принадлежит только ему и ласковые руки обнимают только его. Он усмехнулся про себя, понимая, что ревнует жену к собственному сыну. Посмотрел вокруг и встретился с яркими синими глазищами, казалось, просвечивающими его насквозь.
Подобравшись поближе, я взобралась ему на колени, обняла за шею и тихонько прошептала на ухо. – Хватай свою принцессу и беги отсюда, здесь и без вас целая толпа. За Ванькой я послежу, обещаю.
Это надо наблюдать, как взгляд человека от тоскливо-грустной щенячьей покорности переходит к счастливо-недоверчиво-восторженному выражению. Нет, рассказать такое не получится. Только увидеть.
Алексей быстро вскочил на ноги, в один прыжок оказался возле Ольги, в буквальном смысле подхватил ее на руки и быстро пошел в сторону близлежащей рощицы. Ольга поотбивалась для вида, потом обхватила мужа руками и положила голову ему на плечо, сдаваясь на волю победителя. Дед с Маргаритой сделали вид, что ничего не видят, только встревоженно оглянулись на коляску, ожидая стандартных воплей.
А не дождетесь! С этим уже не только я, а даже Митя справится. Чуть-чуть переключить на себя, погладить ершистый поток, приласкать… пусть отдыхает.
Малыш, словно понимал что-то, смотрел серыми ольгиными глазищами и даже не думал реветь. Все расслабились, думаю, Ольга с Алексеем тоже уже перестали прислушиваться. Каждый занялся своим делом.
Открыв рот, я смотрела, как дед раскладывает удочку – а я-то думала, что за зонтик в чехле! – и устраивается поодаль на берегу, в стороне от нас.
–
Деда, здесь рыба есть? – изумленно спросила я, не удержавшись. Дед хмыкнул.
– Не думаю.
– Не поняла… тогда зачем? – указала я на удочку – кого ловить будешь? Русалок? Водяного?
– Эх, Маша-Маша! Умная ты, да не понимаешь. Это же как... медитация. А рыба… что рыба, в любом магазине купить можно. Все, кыш отсюда! Не мешай. Иди вон к детям.
Маргарита, тем временем, устроилась в шезлонге в другой стороне и задумчиво смотрела на водную гладь. Ветра не было, от озера в неподвижном воздухе поднималось едва заметное глазу дрожащее марево испарений. Казалось, самой природе не хочется шевелиться.