Перерождение. Часть 2

Олника

И вот теперь оказывается, что в городе, где, как выяснилось этой осенью, проживает та самая девочка, открывается новый Центр по развитию детей с паранормальными способностями. И более того, владельцем этого Центра является никто иной, как Алексей Николаевич, отец Маши, а директором школы в нем – Ольга Васильевна, ее мать. И сюда же с предыдущего места работы перевелся Иван Данилович. Не кажется ли вам странным такое количество совпадений? – Он обвел взглядом всех присутствующих, пытаясь определить правильно ли он определил акценты, и к чему-то придя, выложил последний аргумент.

–

Прошу уважаемое собрание внимательно присмотреться к девочке – он успокаивающе поднял руки, глядя на Алексея – не беспокойтесь, никто не будет нарушать наши договоренности, я прошу посмотреть только наличие силы.

Ну вот! Все уставились на меня, как на ученую обезьянку. А мне нужно делать глупый вид и капризно надувать губы, как и обещала Данилычу. Я отвернулась от присутствующих и прижалась к груди Алексея. Обнимай же меня, не тяни. Он подтянул меня к себе на колени, одной рукой прижал к себе, а я обхватила его за шею, уткнувшись носом в пуловер. Пусть со спины на меня любуются. Ольга едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться, Алексей улыбался.

– Что скажете? – Пять минут спустя обратился Андрей к присутствующим. – Кто видит хоть малейший признак силы? Я вот – он театрально развел руки – такой бесталанный, ничего не могу усмотреть.

Члены Совета зашевелились, тихонько переговариваясь между собой, иногда пожимая плечами и качая головами.

– Владислав Эдуардович, что вы можете сказать по этому поводу?

Уже почти полностью поседевший и заметно одряхлевший ученый, тем не менее, до сих пор поражавший своей царственной осанкой и великолепной шевелюрой седых волос, вскинул голову, обвел взглядом собрание и с веселой улыбкой заявил.

– Господа, я хоть и не слишком большой специалист в данной области, но что-то мне подсказывает, что мы слишком утомили не только ребенка, но и его родителей. Предлагаю сделать перерыв на пару часов, а затем и продолжим.

Ага. Понятно. Паузу взять, пошушукаться, пообщаться, выработать общую линию… Проходили, знаем. Впрочем, размяться и отдохнуть нам точно не повредит, спасибо ему за это. Я поймала его взгляд, посувствовала, насколько ему тяжело физически в данный момент, и, не удержавшись, послала ему импульс силы, придавший бодрости его старческому телу. Юна снова хихикнула: - «смотри не перестарайся, а то второго омолодишь». А пожилой человек, уловивший мой посыл, удивленно посмотрел проницательными глазами, сразу выпрямившись, и решил было подойти к нам. Но я быстро сменила выражение и широко улыбнувшись, потеребила Алексея.

– Папа, ну пойдем, мне надоело…

Владислав Эдуардович остановился в замешательстве, поискал кого-то глазами и, увидев Андрея, пошел к нему.

Мы, прихватив Данилыча, отправились к себе отдохнуть и попить чайку-кофейку, остальные тоже разбрелись, перекидываясь фразами и междометиями.

* * *

– Ну ты, Машенька, опять пожалела старика – Юна веселилась от души – ты хоть сама понимаешь, что ты сейчас сделала?

– Подбодрила немного, действительно, жалко стало. Он ведь столько лет свои силы отдавал. Один все тянул, пока Андрей не подрос.

– Маша, – Юна прервала смешки. – Тебе учиться надо. Ты сейчас силы потратила столько, что хватило бы справиться с извержением вулкана. И даже не понимаешь, что сделала. Я не буду объяснять, но советую встретиться с бедным

старичком месяца через три-четыре. Хорошо, если он умеет держать язык за зубами.

– Не скажешь? – Я жалостливо смотрела перед собой, не видя, что в поле зрения опять попал тот, о ком мы вели беседу.

– Не-а… не скажу. Сама поймешь. А вот с обучением надо поспешить. Думай, что делать, Данилыч тебе, конечно, поможет, но он ведь тоже вслепую будет работать.

Пока мы добирались до своих покоев, я старательно думала над словами девушки и чувствовала себя полной дурой, потому что никак не могла уловить сути. Но ведь не зря же она мне это говорить. Подсказывает. А я вот никак не могу сообразить. Решив не мучать себя больше поисками ответа, я откинула неудобные мысли и услышала очередную порцию смеха от своей неуступчивой на сей раз подруги.

* * *

Глава 21. ч.2

Раз за разом прокручивая в голове наш недавний разговор, я никак не могла сосредоточиться и ухватить все время ускользающую мысль. Она упрямо долбилась ко мне, рыскала в сумятице прочих, и в то же время смывалась при очередном усилии ее выловить, как скользкий малек выскакивает прочь при смыкании ладоней. Это выводило из себя похлеще любой проблемы. Ни поймать, ни откинуть!

– Маша, – заметив мое состояние, обратился ко мне Данилыч – в чем дело? На тебе лица нет, а нам уже пора бы и выдвигаться.

– Кажется, я опять накосячила – расстроенно ответила я, обхватив себя руками.

На мой рассказ о разговоре с Юной после Совета он отреагировал продолжительным молчанием. Потом все же подвел итог своим размышлениям.

– Я думаю, в случае реальной угрозы, она не оставила бы на тебя эту проблему. Более того, на Совете присутствовала группа сильнейших, и не только в менталистике, но и в управлении потоками силы. Никто ничего не почувствовал, и я тоже в их числе.

– Владислав Эдуардович ощутил…

– Он – другое дело, он ее приял. А вот внешне ничего не изменилось. Маша, я думаю, твоя сила не просто скрыта, она стала неощутимой со стороны. Это совершенно нереально, но больше мне пока ничего в голову не приходит – он пожал плечами и поднялся – все, нам пора. Давай отложим разговор на попозже. А про учебу тебе Юна все верно сказала. Слишком спонтанно ты действуешь, не соизмеряя расход силы. Но… потом, все потом… Бери родителей и подходите.

Данилыч уже стремительно шел на выход, забыв про свой образ «старика» и его степенность. Мимолетная улыбка легко касалась его лица и пропадала, чтобы через минуту снова тронуть уголки губ. В таком виде он и натолкнулся на стоявшего на пути, словно поджидающего их, Владислава Эдуардовича.

– Иван! Поговорим? – новым взглядом окидывая так заметно изменившегося мужчину.

– Если вы не против, не сейчас. Но непременно. Нам есть что обсудить.

После Машиного откровения Данилыч также с жадным любопытством всматривался в лицо своего бывшего наставника, отмечая в нем изменения, на которые на первый взгляд можно не обратить внимания, списав на продолжительный отдых, но он уловил и вновь затеплившийся блеск в живых темных глазах, и распрямившиеся плечи, и такую знакомую походку, избавившуюся от появившегося в последние годы старческого пришаркивания.