Перерождение. Часть 2

Олника

– Катя? – голос они услышали раньше, чем увидели внезапно появившегося невысокого коренастого человека, неслышно поднявшегося по склону. Пока ребята рассматривали его странный наряд, более соответствующий сказочному персонажу-лесовику, нежели современному человеку, он бесшумно подошел к девушке и, не прерывая ее песни, присел на корточки возле них, плавно перетек на колени, закрыл глаза и поднял лицо к небу. Теперь уже два голоса, сливаясь и расходясь, выводили едва слышную лишь на уровне грудного ритма странную мелодию.

Ребята оцепенели, и не шевелясь

смотрели на эту непостижимую картину. Никто из них не мог бы припомнить, сколько времени они так сидели, но вот песня завершилась высоким, уходящим в небо звуком и оборвалась. Девушка расслабила руки и мешком свалилась рядом с оберегаемым ею мужчиной.

Пришедший ей на помощь человек никак не отреагировал на это. Он встал, подошел к ребятам и оценивающе посмотрел на мальчишек. Кивнул сам себе головой и коротко произнес

– Пойдем. – Потом указал на девочку – ты, останься – и перевел палец на лежащих без движения наставника и девушку –не трогай, присмотри.

И не спрашивая согласия развернулся в сторону зарослей. Мальчишки неловко поднялись после длительного сидения и, не смея перечить, как могли, поспешили следом.

Девочка проводила их тоскливым взглядом и, поежившись, обняла себя руками и уставилась на наставника, боясь сама себя спросить, жив ли он? Или это своеобразный обряд отпевания у местных?

– Это ужасно! Оставили ее одну! И эти двое трупами лежат. – Она боязливо передернула плечами, огляделась и снова посмотрела на неподвижных людей. Ветер шевелил длинные волосы наставника и лежащей рядом девушки. А девочка растерянно смотрела и никак не могла осознать, что в них не так.

– Седой!! – внезапно пришло ужасное понимание. Она дернулась было вскочить и убежать, но остановилась, в панике оглядываясь по сторонам, не помня, в какую сторону ушли ее друзья.

Сюрреалистическая картина окружения давила на нее, отнимая последние связные мысли. Почти голые склоны, покрытые ручьями застывшей лавы, низко опустившиеся темно-серые тучи с клубами дыма, вырывающегося из-за горы, и доносящиеся оттуда волны жара. Девочка подтянула коленки к груди, положила на них подбородок, сдавила руками виски и тоненько заплакала.

– Эй, Сонь, ты чего ревешь? – не сразу сообразила девочка, что слышит голос подошедшего парнишки. Подняла заплаканные глаза, вскочила на ноги и бросилась обнимать паренька. Тот только хлопал глазами, краснея и пытаясь вымолвить что-то членораздельное.

– Сереженька, я так испугалась… они совсем как мертвые… может и правда уже? Не шевелятся даже. – Прошептала она дрожащим голосом и боязливо оглянулась через плечо, смахивая с лица влагу и не решаясь отцепиться от мальчишки.

– Брось! Все с ними хорошо будет. Видишь, мы за палками ходили, сейчас носилки сделаем и домой пойдем – неестественным голосом проговорил он, не зная, обнять ли ее, или так и стоять столбом. Соня давно нравилась ему, но, как часто случается, не замечала этого и вела себя одинаково ровно со всеми, не выделяя его излишней приветливостью, но и не отталкивая. Насмелившись, он все же выпустил

из рук деревяшки, с глухим стуком упавшие на землю, и обнял девочку, прижав ее голову к своему плечу.

– Ну ты, Серый, даешь! – присвистнул один из подростков, появляясь из кустарника с охапкой гибких прутьев, и насмешливо окинул взглядом заплаканную девчонку и утешающего ее мальчика. – Не теряешься!

Ребята резко отпрянули друг от друга и оба залились краской.

– Ты… – сверкая глазами начала Соня, – бросили меня здесь одну, а теперь еще издеваешься?! – Она в сердцах топнула ногой и, развернувшись, побежала вниз по склону.

– Ну ты и скотина, Денис! – Прошипел Сергей и бросился следом.

Подоспевший человек, с которым они ходили за прутьями, ни о чем не спрашивая, ткнул пальцем в Дениса и приказал:

– Через двадцать минут приведешь обратно. Обоих. – И отвернулся, не ожидая его согласия. Наклонился, раскладывая принесенный для носилок материал, и подозвал оставшихся подростков. Денис потоптался несколько секунд и, нехотя развернувшись, направился вслед за убежавшими ребятами.

Ловкие руки наскоро переплетали прутья, увязывая их между собой и боковыми ребрами-ручками. Дело продвигалось быстро и спустя минут пятнадцать носилки были готовы.

Незнакомец неспешно поднялся и, обогнув тело безвольно лежавшего мужчины наклонился над девушкой, что-то поглаживая у нее на затылке и ритмично проговаривая несколько фраз, из которых никто не понял ни слова. Но девушка вздрогнула, распахнула глаза и первым делом с тревогой спросила:

– Как он?

– Жив. Вытянула ты его, удержала. Птичка моя. Вставай, пора, Катюша – и не проронив больше ни слова, не помогая девушке подняться, повернул голову в сторону, куда убежали ребята, и удовлетворенно хмыкнул. Вскоре послышавшийся шум осыпающихся из-под ног камней возвестил о приближении беглецов.

Подвинув носилки ближе к лежащему без сознания наставнику, мальчики аккуратно переложили его и, встав по четырем углам, понесли, стараясь не оступиться, не упасть. Катя шла рядом, держась за край носилок.

Шли долго, под конец уже едва переставляя ноги, но к ночи добрались до небольшой избушки. По виду она смахивала на обычную избу-клеть, срубленную лет сто назад – замшелую, приземистую и слегка покосившуюся. Но внутри оказалось довольно просторной, приятно пахло сушеными травами, чистый стол и лавки блестели естественной полировкой натурального дерева, не подверженного действию лаков и красок.

Ивана Даниловича уложили в глубине комнаты на просторный деревянный топчан, застланный набитым сеном матрацем. Уставшая, вымотанная нелегким переходом, компания без сил расселась по лавкам вокруг стола, хотя каждый сейчас мечтал о том, чтобы растянуться где-нибудь в горизонтальном положении.

Катя достала с полки несколько кружек, вытащила из своего вещмешка большой термос и разлила всем по несколько глотков горячего напитка. Села в торце стола, ближе к выходу и подперла голову рукой, бездумно водя пальцем по столешнице.