Перерождение
Шрифт:
До сознания Макса не успел дойти смысл услышанных слов, когда профессор нажал на планшете несколько кнопок, а потом развернул к нему матовую поверхность строгого прямоугольника.
Нет, это не было шоком. Макс потерял дар речи, перестал дышать. С экрана планшета на него смотрело нечто... В чертах лица довольно легко угадывались прежние, знакомые черты, но насколько же они изменились. Лицо походило на восковую маску, вылепленную невероятно талантливым и столь же безумным мастером. Кожа бледная, с зеленоватым отливом. Вокруг залитых алым глаз - темнеющие до черноты
– Что это?
– выдавил из себя Макс. Звук собственного голоса снова резанул по ушам.
– Это вы, - любезно пояснил профессор и убрал 'зеркало'.
– Сейчас ваш разум перегружен. Вы пережили сильное потрясение. Мозгу необходимо время, чтобы вернуться к нормальной работе. А пока вы можете почувствовать небольшую головную боль, галлюцинации, возможны провалы в памяти. Спешу вас сразу успокоить. Мы способны контролировать ваше психическое состояние. Я намеренно показал вам ваш нынешний образ. Чем скорее вы с ним свыкнетесь, тем плодотворнее будет наша с вами дальнейшая работа.
До сознания Макса доходила хорошо если половина сказанного Тейлором. Остальная часть рассеивалась бессмысленным гулом.
Ему стало невыносимо душно. В голове возник эпицентр боли - и он ширился с каждой секундой.
– Профессор, резкий выброс адреналина в кровь!
– услышал он обеспокоенный женский крик.
– Это пройдет...
Заинтересованная улыбка на желтом лице выводила Макса из себя. Профессор явно с большим воодушевлением наблюдал за объектом своих экспериментов. Сволочь!
Макс чувствовал, как ставшая почти невыносимой головная боль пробуждает в теле знакомые, но будто давно позабытые инстинкты. Инстинкты охотника, убийцы...
С черных губ сорвался глухой рык.
– Держите себя в руках!
– профессор наставительно поднял палец.
– Руководствуйтесь, прежде всего, разумом. Инстинкты в вас еще слишком сильны. Боритесь с ними!
Тело наливалось силой. Макс уже почти не осознавал происходящего с ним. Откуда-то пришло знание о количестве людей в лаборатории. Шестеро - четверо мужчин, две женщины. Одни напряжены, другие испуганы...
– Вы должны бороться!
– снова говорил Тейлор.
– Мы не сможем вам помочь, если вы сами этого не захотите!
Страх людей пьянил, еще больше затуманивал голову.
– Профессор!..
– испуганный женский крик.
– Нет, рано! Он сам должен справиться.
Макс непроизвольно подался вперед, отдавшись захлестывающей волне мощи. Раздался надрывный металлический скрип.
– Вы человек!
– где-то на
– Вы не принадлежите Улью! Не дайте ему снова взять верх! Вы человек!
Понятие ' Улей' вызывало в голове смутные ассоциации с чем-то далеким и утраченным, с чем-то таким, что значило неимоверно много. Перед внутренним взором возник смутный образ бесконечной равнины, покрытой сплошным слоем слизи. Отчего-то равнина манила к себе. Там дом. Там те, кто всегда откликнется его приказу и послушной волной покатится хоть бы даже в испепеляющий огонь сверхновой звезды. Макс снова слышал вкрадчивый, похожий на музыку голос. Голос тянулся из бесконечной дали, но все же достигал сознания. Голос звал, он печалился о потере, но надеялся на скорейшее воссоединение.
Новый рывок. Стальные крепления поддаются, стонут. Еще немного - и каждый из присутствующих на собственной шкуре почувствует ярость генерала Улья. Вспышка перед глазами - растерзанные тела солдат в искореженной броне устилают бетонный пол небольшой комнаты. Еще вспышка - обезглавленное человеческое тело в жидкой грязи. Еще одна - почерневшие скелеты, впаянные во все еще алеющий металл.
Что это? Он помнил эти сцены. Помнил десятки других, и на всех - смерть. Жестокая и дикая в своей необузданности.
Голос продолжал шептать, но странно: чем отчетливее становился этот зов, тем чаще перед глазами мелькали кровавые сцены.
Осознание пришло внезапно, ударило мощью стенобитного тарана. Причиной каждой из увиденных смертей является он сам. Не голос - он сам или послушные его приказу твари. В груди родился холод и тут же распространился по всему телу, гася мощь, норовившую вырваться на свободу.
Нет! Он больше не пойдет на поводу у чужого сознания!
Холод в груди обернулся ледяным комом, сковавшим легкие. Воздух застыл. Макс раскрывал рот, но не смог вздохнуть.
– У него получается...
– донесся издалека тягучий голос.
Он все же оторвет им головы, но уже по собственной инициативе, вот только придет в себя.
Зов в голове возрос до оглушающей какофонии. Он разрывал разум, дробил на части сознание, подминал под себя волю. Макс чувствовал, как теряет контроль над телом, как растворяется в миллионах горящих яростью точках... и закричал. Легкие разлетелись ледяными брызгами, разорвали грудную клетку, дав волю душившему отчаянью и злобе.
Когда он снова обрел возможность воспринимать действительность, то увидел уставившихся на него людей в белых халатах, а также пару стволов. Судя по напряженным лицам охранников, они готовы стрелять, только дай повод.
– Как вы себя чувствуете?
– с интересом спросил Доминик Тейлор.
– Скольких я убил? Где моя жена?
Голос такой, словно сошла горная лавина.
– Это сейчас неважно. Вы молодец. Я знал, что вы справитесь. Теперь все пойдет легче. Уверяю вас. Прошу запомнить главное - ваша ярость все еще потенциально способна вернуть вас под контроль Улья. Контролируйте свои эмоции. Сейчас вам необходим отдых.