Пересадочная станция

Шелест Михаил Васильевич

– Так-так-так, – сказал Семёныч, искоса с прищуром глядя на лист. Заглянув за принтер не прикасаясь к нему руками, он не увидел никаких проводов. Вернее, увидел отключенный от принтера силовой чёрный кабель, лежащий рядом с «родным» гнездом.

– Так-так… – повторил задумчиво, Семёныч, – Да и хрен с ним… – сказал он, и взял отпечатанный любимым шрифтом и кеглем план.

И тут Семёныч вспомнил, что принтер то и отключен был, потому, что в нём закончился тонер. Ну, то есть, совсем закончился… Тряси не тряси…

Семёнов снова

заглянув за принтер, достал разъём и воткнул его в гнездо, потом нажал на кнопку включения. Принтер зажужжал, лампочки загорелись и замигала одна – «замените тонеркартридж».

– Не понятно… Как это возможно? – Спросил себя Семёныч.

На «экране» снова появилась надпись: «магия – один процент».

Семёныч сел в кресло. В голове снова и снова бились мысли: «магия один процент, разум два процента». Поразмыслив, он понял, что, во-первых, у него в голове имеется некий «ментальный», читай – «разумный», помощник, который появился у него, после добавления ему двух процентов разума, во-вторых, магия в один процент даёт ему возможность включать электроустройства без электропитания.

– Погасни, – сказал Семёныч люстре. Люстра погасла.

– Включись, – сказал Семёныч люстре. Люстра включилась.

Кроме непонятного: «Ё..», Семёныч ничего не произнёс. Разговаривать сам с собой он так и не научился. Да и вообще он был не разговорчив… Но сказать что-то сильно хотелось, а слов не было. Семёныч рванулся к «закромам» и достал бутылку «Прасковейского». Откупорил и прилично отпил из неё, надолго приложившись к горлу. Потом достал из шкафа бутылку нарзана, ополовинил и её.

– Да и хрен с ним, – сказал Семёныч, и ушел в спальню. Свет он там зажигать не стал, не хотелось принципиально. Расстелив постель и улёгшись в неё, он, почему-то обиженно, или расстроенно, приказал ментальному помощнику: «спать до семи», и выключился.

* * *

Проснувшись, глянув на лежащие на тумбочке часы, и увидев 07:00, Семёныч снова расстроился и выругался.

– Как робот, .... Ни тренироваться не надо, ни бегать не надо, даже принтер включать и заправлять не надо… Это что же за жизнь такая началась? – Психанул он. – За ради чего?

Однако, прибравшись, пропылесосив и выполнив серию ранее недоступных его телу движений, Семёнов воспрял духом и убедил себя, что всё хорошо. Настроение его несколько улучшилось. Он понял, что, собственно, всю жизнь шёл именно к этой цели, именно к этому состоянию знаний и умений, но его жизни ему не хватило. «Бытовуха» постоянно роняла в пропасть.

Теперь судьба дала ему возможность достичь точки стремления. По сути, подойти к вершине. И передать знания другим… Подумав это, он сразу понял, что, раз ему не хватило жизни, то не факт, что и другому хватит своей жизни. Да и кто его будет слушать? Спортсмены – индивидуалисты, авторитетов не терпят. Ученики не копируют учителя, а берут то, что считают… считают полезным для себя.

– Мы пойдём своим путём, – сказал Семёнов,

порвал план на узкие полоски и спустил в унитаз. Зачем он ему, когда в голове у него целый секретарь? Или секретарша?

– Ты кто? – Спросил он у ментального помощника, – Мужик или баба?

– Я – это ты. – ответил в голове голос помощника.

– Мне с самим собой разговаривать, как-то не… не ловко.

– Вообще-то… Я не совсем ты. Я – добавленный тебе ментальный модуль.

– Ну вот, слава тебе… – Сказал Семёнов. – Это полегче…, чем раздвоение… И в чём твои функции?

– Хранение и переработка информации, как и у твоего мозга.

– А что молчал после установки? Затаился?

– Не спрашивали, вот и молчал.

– Логично. Ну и что там у меня в голове? – Спросил Семёныч, понимая абсурдность вопроса.

– Да нормально… Нейронные связи и сектора памяти восстановлены полностью, хранилища информации заполнены на двадцать процентов.

– А с твоими?

– Дык… Сказано же два процента, значит, в два раза больше твоих ресурсов.

– Хрена себе у вас два процента… Купил за рупь, продал за три… Вот на эти два процента и живу… Так, что ли, выходит? – Семёныч завалился от смеха на диван. – Ой, уморите вы меня!

Отсмеявшись, он промокнул салфеткой слёзы.

– Да… уж… Весело с вами. Ну да ладно, что ты думаешь по поводу моего плана, «два процента»?

– Так себе план, если откровенно.

– Так, стоп… Давай определимся, ты чей друг, мой, или… – он усмехнулся, – медведя?

– Я твой помощник, значит твой друг. Это – по умолчанию. А по поводу плана… Первая часть, связанная с поиском, установлением личности, места работы – это пойдёт, а дальше я бы кое что изменил.

И Помощник выдал Семёнычу несколько дополнительных пунктов, прочитав которые Семёныч вздрогнул.

– Ну ты и завернул, – протянул он. – Ладно… Пока оставим как я придумал, а потом видно будет.

* * *

– Борис Владимирович, привет тебе! Как жив? Есть пять минут?

– Привет, Семёныч. Жив пока. Говори.

– Как твоя сыскная деятельность?

– Да на хрен она не нужна никому, эта сыскная деятельность… Не любят наши мужья следить за женами, а жёны за мужьями. Это тебе, …, не Америка, с брачными контрактами…

– Ну вот и отлично, – прервал Семёнов Бориса, готового часами обсуждать эту тему. – Хочу нанять тебя, если не заломишь цену…

– Семёныч… Ну как ты мог подумать… Цены вас устроят… Сто баксов в час, как для старого коллеги…

– Боря, щас уйду…

– Да шучу я, шучу…

– Я тебе брошу на телефон вводную… Надо отработать объект по полной.

– Семёнов, ты же знаешь, у меня телефон только для разговора. Я даже с эсэмэсками толком не разобрался, – он с сожалением шмыгнул носом. – Я забегу лучше к тебе. Ты где обитаешь? Трудишься? Офис есть?

– Ты, Борис, не «выёживайся». Всё в шпионов играешь… Не с той стороны предохраняешься.