Пересечение реальностей

Матвей Соболев

–Не мам, спасибо, не хочу! – Ему было… Нет, не страшно. Интересно. Новые знакомства всегда нравились Тёмке. Он очень волновался.

Мама быстро попила из бутылки, торопясь закрутила крышку, поставила в холодильник, хлопнула дверцей так, что с полок чуть не попадали продукты, и подбежала к Тёме:

– Давай, топай в веранду, Тёмка! А то опоздаешь в первый день учёбы, во позору-то будет! Там твои туфли стоят, я их с вечера начистила, блестят. Я пока за своими, и ранец твой прихвачу.

Через минуту они выбежали из дому, мама закрыла дверь. Тёмка спрыгнул с

крыльца, и бегом в машину. Немного позже в машину запрыгнула мама. Хлопнула дверь волги, и они умчались.

Отца завалило в шахте… В этот день, первого сентября. Он ушел в ночную смену, и не вернулся… Мама пыталась обмануть сына (ложь во благо, благо психологического здоровья ребёнка), говорила, что он уехал в санаторий, что у него очень серьёзная травма… Тёмка узнал всё случайно, по телевизору. Показывали документальный фильм, про шахтёров. В конце фильма мэр Пропопьевска лично выразил соболезнования всем вдовам шахтёров с шахты “Чёрное ядро”. Всего их было 63 человека. Почти все, кто были под землёй в момент взрыва метана, погибли.

С того дня в России 1 сентября – день траура.

Тёмчик выключил телевизор. Он просто сидел.

– Мама, ты меня обманывала. Ты меня не любишь? – Как зомби, произнёс Тёмка.

– Сынок, прости… Я не могла сказать тебе правду, просто не могла. Я за тебя боялась! – Её голос сорвался на крик. Села на пол перед сыном, и уткнулась лицом в колени.

Она вытерла глаза ладошками, пошла на кухню, попила воды. Вернулась. Села на колени напротив него. Сказала уже почти спокойным голосом:

– Артём, ты уже большой. Будем привыкать жить без папы. Ты очень умный, должен понимать, почему я не сказала тебя правду про папу.

– Хорошо, мам… – Уже не скрывая слёз, сказал Артёмка. Постоял немного напротив её заплаканных глаз, и убежал к себе в комнату. Там уже заплакал в голос.

Тьма. Абсолютная тьма. Он не понимает ничего – ни кто он, ни где он. Раздался, как гром, громкий гулкий голос:

– Степан, что с ним? – Кто говорил, Тёмыч не видел.

– Умирает он… – Простой мужской басовитый голос, – Нельзя этого допустить, он нужен нам. Нужен остальным двум, хотя они этого ещё не знают. Ведь только втроём они образуют т р о й к у. Без него Артём с Тёмой будут бесполезны. Ты же это понимаешь? И чем грозит отсутствие тройки, тоже понимаешь?

– Понимаю… Даю тебе последний шанс. Наставь его! Больше помогать не буду. У меня на примете есть ещё одна тройка, и если он не одумается, активировать будем её!

– Один шанс, последний. Даю слово. Больше просить за него не буду.

Тёмыч внезапно увидел яркий, ослепляющий, иссиня-белый свет. Тело вздыбилось дугой, животом вверх. Хриплый, тяжелый, глубокий вдох заставил санитарок, которые хлопотали вокруг носилок, взять кислородную маску, и поменять шприцы.

Он лежал с закрытыми глазами, и просто с жадностью дышал.

–Куда мы едем? – сказал в маску Тёмыч, внезапно ощутив езду по ухабам. Он не помнил ничего.

– В больницу едем, в больницу.

– Что со мной?

– Передозировка наркотиками.

Тёмыч потерял сознание.

Последняя мысль,

посетившая его голову – меняйся, парень. Ты нужен.

По накатанной

Надежда России

– Ладно Антох, давай до завтра. Хорошая тренировка.

– Давай Артём, пока. Не забывай, через три дня едем на Россию. Там возьмёшь МСМК. Эти три дня в зал не ходи, отдыхай дома. Я прописываю тебе постельный режим. – Хмыкнул Антон.

– Так точно, есть лентяйничать! – По струнке вытянулся Артём. потом засмеялся, и махнул рукой, – всё давай, Антох!

Артём открыл дверь, и вышел из спортивного зала, где занималась сборная Прокопьевска по тяжелой атлетике. Он входил в сборную России, но предпочитал заниматься в родном зале.

– Куда я поеду, кому я там нужен? – Говорил Артём, в ответ на вопросы, почему он не уедет из этой дыры, – Я здесь живу всю жизнь. Здесь моя семья, мои друзья. Мне в этом городе знаком каждый кустик, каждая тропинка. Я люблю Прокопьевск!

Артём вышел на улицу. Стоял июньский вечер, времени было девятый час. Уже третью неделю стояла жара под сорок, но в тот момент небо было затянуто тучами, накрапывал мелкий, тёплый дождик. Артём надел на голову кепку, воткнул наушники в уши, и не спеша двинулся в сторону дома.

На повороте стоял магазинчик – Берёзка. Около него стояла низкая тойота. В машине сидели двое – парень и девушка. Девушка быстро повернула голову к нему, окинула его взглядом, и отвернулась. Вроде ничего необычного, но Артёма поразили её глаза – большие, широко открытые, сверкающие изумрудным блеском, окаймлённые густыми, длинными ресницами. Она опять повернулась к нему, посмотрела на него внимательно, мило улыбнулась, и закрыла окно. У неё была небольшая родинка на верхней губе. Красивый овал лица. Широкая переносица, но это нисколько не портило её красоты. Волосы русые, до плеч. И улыбка… Очень милая, добрая.

Артём на ходу улыбнулся в ответ, но останавливаться не стал.

Красивая… – Подумал Артём. Подойти и познакомиться постеснялся.

Артём был дома через час, хотя путь в зал занимал двадцать минут. Сказывалась усталость – Артём в зале не просто тренировался. Он отдавал всего себя, все свои силы, штанге. Он любил её, и она отвечала ему взаимностью.

Артём открыл ворота, спустился по ступенькам, и увидел маму, которая стояла в огороде с соседкой, и что-то говорила. Она обернулась на звук открывшейся калитки, и улыбнулась.

– Как тренировка? Спина не болит? – Спросила мама, подойдя к Артёму.

– Немного побаливает. Плечо что-то ноет, помажь меня мазью? Спину и плечо.

– Пойдём. Ладно, Галь, я пойду сына полечу! – Крикнула она соседке. Та закивала, и пошла домой. Между огородами была калитка.

– Так удобней. – Говорила мама.

Они зашли в веранду, разулись. Артём открыл дверь в дом, посторонился, пропуская маму, и вошел сам. Прошлёпал босыми ногами в спальню, там стянул с себя майку, и упал на диван, на живот.