"Перевал Дятлова". Компиляция. Книги 1-9
Шрифт:
Через несколько секунд сомнений не осталось: тайник! Сделанный очень тщательно и, похоже, давненько — выдолбленная часть бревен успела потемнеть. Доску удерживал на месте немудреный механизм, но, не зная секрета, случайно — ни за что не откроешь: надо просунуть в небольшое отверстие от выпавшего сучка гвоздь или что-то вроде того и отжать металлическую пластину.
Разумеется, тайник был пуст, кто бы что здесь ни прятал — забрал, когда геологи съезжали.
Разве что… Коля, ни на что не надеясь, запустил руку в самый низ тайника, прикрытый отломившейся частью доски, — и что-то нащупал.
…На ладони лежал
«Охотничья дробь… — неуверенно подумал Коля, — браконьерничали втихаря от начальства, прятали боеприпасы…»
Сердце стучало все быстрее, по лбу скатилась капля пота, Коля сдернул с головы шляпу, несколько раз обмахнулся, надел снова.
Кожаный шнурок туго стягивал горловину мешочка, был завязан хитрым узлом, никак не желавшим поддаваться подрагивающим пальцам. А голове все настойчивее звучало, в такт убыстрявшемуся пульсу: «Зо-ло-то ду-ра-ков, зо-ло-то ду-ра-ков».
Снаружи послышались голоса — товарищи, потеряв терпение, звали его.
Коля, так и не одолев шнурок, убрал находку в карман, кое-как приладил доску на место, подобрал валенки и пошагал к выходу. После разберется, что там за дробь.
— Николай Олегович совершил сегодня открытие государственной важности, — с серьезным видом сообщил Юра. — Обнаружил месторождение золота. Наверняка назовут его именем, и представят к госнаграде, и…
Он говорил что-то еще, о всенародном почете и о «золоте дураков», все смеялись, но Коля не прислушивался, он натянул улыбку на лицо привычно, как перчатку на руку, а сам ломал голову: сказать? нет? Сейчас самый удобный момент объявить: «А вот и первая добыча с нового месторождения!» — и все вместе посмеются над глупой свинцовой дробью.
Но удобный момент миновал, начались прощания-обнимания с ЮЮ, а Коля так ничего и не сказал…
Цепочка лыжников исчезла вдали, миновав излучину Лозьвы. ЮЮ подошел к саням, положил туда керн и свой изрядно похудевший рюкзак. Сказал вознице:
— Вы езжайте, только не быстро, я догоню.
— Моя Аудра пыстро пегать не опучена, — произнес дедушка Слава со своим неподражаемым акцентом.
…ЮЮ задержался в поселке на три с лишним часа, большую часть времени проведя в кернохранилище. Внимательно осмотрел все керны, ни одного не пропустив: и те, что лежали на стеллаже, и те, что были рассыпаны по полу.
Ничего.
Похоже, Рогов действительно лишь трепался о своих важных находках, не оцененных начальством. Болтал спьяну, распускал хвост перед Зинкой. И странности, подмеченные в поселке 41-го квартала, связаны с чем-то другим.
Свежую трещину на одной из потемневших досок ЮЮ не заметил. Даже не взглянул в ту сторону.
Мешочек Коля развязал лишь ближе к вечеру, когда обустраивали стоянку на Лозьве. Отлучился в сторонку якобы по нужде и распустил тугую завязку.
Из кисета выпал маленький клочок бумажки с цифрами: «3274» — больше ничего на нем написано не было, понимай как знаешь. И несколько мелких сероватых крупинок выпали тоже, лежали на ладони, ничем не походя на поблескивающее «золото дураков».
Это было золото умных.
Глава 12.
Приняв за основу нашей версии очевидный вывод: любые враждебные чужаки могли добраться до Мертвой горы незамеченными лишь по дятловскому следу — поневоле придется обратить самое пристальное внимание на места, где этот след начинался: поселки Вижай, 2-й Северный и поселок 41-го лесного квартала.
Первый же беглый взгляд обнаруживает там множество крайне интересных для нашего расследования людей и событий, а уж если приглядеться повнимательнее… Впрочем, обо всем по порядку.
Создается впечатление, что Дятлова и его группу всеми силами старались направить к избранным для восхождения вершинам по иному маршруту, не по тому, что в конце концов привел их к гибели. А когда не получилось — всеми силами старались замедлить движение группы, затормозить поход.
Начались задержки в поселке Вижай — до того все шло по плану и по графику.
Обе группы туристов УПИ, Блинова и Дятлова, прибыли в Вижай на одном автобусе; дальше их пути расходились. В Вижае в тот момент проходило общее собрание комсомольской организации — комсомольцы съехались на него со всех отдаленных лесных кварталов, из поселков лесорубов, расположенных там: Вижай был для них локальным центром цивилизации.
Вскоре после прибытия туристов собрание завершилось, комсомольцы засобирались по домам. Для Блинова и его группы незамедлительно нашлась попутка, и они отправились на ней в поселок 100-го лесного квартала, через который пролегал их маршрут (по другой версии — 105-го, а Люда Дубинина написала в своем дневнике, что блиновцы уехали в 41-й квартал, что, безусловно, является опиской). Тепло распрощались с дятловцами, не подозревая, что со всеми, кроме Юдина, прощаются навсегда, — и укатили.
Дятлову и его спутникам надо было в поселок другого лесного квартала, 41-го — и они застряли в Вижае ещё на сутки.
Почему же для них не нашлось попутки? В поселке 41-го квартала не было ни одного комсомольца и оттуда никто не приехал на собрание?
Сомнительно. Дятловцы отмечали в дневниках, что контингент лесорубов в поселке 41-го квартала смешанный: и освободившиеся заключенные, и завербованные, многие из которых — молодые ребята, недавно отслужившие в армии. Хоть несколько комсомольцев да нашлось бы. А не нашлось бы — прислали бы с других участков и создали первичную комсомольскую организацию, чтобы подавала пример и вела разъяснительную работу среди молодежи, ещё не вступившей в ВЛКСМ. Везде и всегда так делали — трудовой коллектив с молодежью, но без комсомольской ячейки, — нонсенс для 1959 года.
Может быть, наоборот, комсомольцев из 41-го поселка приехало на собрание слишком много? И для туристов и их груза попросту не нашлось места в машине, отвозившей приезжих обратно?
Возможно, именно так все и обстояло. Или дятловцам сказали, что именно так все обстоит.
Как бы то ни было, они застряли в Вижае на сутки. За это время успели посмотреть кино в клубе и пообщаться с Иваном Ремпелем, местным лесничим — расспросили у него о дороге, сделали копию с плана местности, по которой пролегал маршрут: карты, доступные в те времена населению, были ненамного точнее той, что украшала пачку «Беломора».