Переворот.ru
Шрифт:
— Вот уж спасибо!
— Мы уважаем веру других, если она искренняя.
Барон презрительно хмыкнул.
Максимов бросил взгляд на часы.
— Мы ненадолго прервём наше общение, господин Барон. Идите к своим людям, успокойте, постарайтесь найти нужные слова. — Он сделал небольшую пазу. Понизил голос и закончил:
— А потом обязательно подумайте, почему я выбрал именно вас, господин атташе по культуре.
12:13 (в.м.)
Старые львы
Решетников
— Я не очень его мордой по батарее поводил, как считаешь?
— В самый раз.
— Резкие они все какие-то, аж в глазах рябит. Никакой выдержки! Рысаки, ёлки-палки, кремлёвские. Какая муха его укусила?
Салин достал из кармана записку, протянул партнёру.
— Думаю, вот эта.
Решетников развернул бумажку.
Оперативная обстановка
Код «Воздух» [65] .
В 12:05 На коммутаторе зафиксирован звонок с а/н 224-23-09 (в базе МГТС — «флаг» ФСБ, по нашим данным номер закреплен за ПОТН ОТУ Департамента контрразведки ФСБ).
Неустановленный абонент (мужчина старше среднего возраста) произнёс следующую фразу: «Передайте Виктору Николаевичу, что я вернулся».
Пост оперативно-технического наблюдения находится по адресу: ул. Б. Ордынка д. ХХ.
65
— передача по системе связи вне очереди с немедленным докладом адресату.
Для уточнения обстановки по моему приказу в адрес выехала оперативная группа.
Владислав
Решетников поднял взгляд на Салина.
— Это, часом, не напротив израильского посольства?
Салин кивнул.
— О-о-чень интересно, — задумчиво протянул Решетников. — У них там, что, переговорный пункт для всех желающих сюда позвонить?
— И я о том же.
Решетников посмотрел на часы на каминной полке.
— Если на посту бардак, то посольство, стало быть… М-да. То-то он взвился, как в жопу ужаленный!
Салин сверкнул глазами.
— Как бы нам не пришлось побегать по той же причине, Павел Степанович!
Решетников сложил руки на животе, сцепил пальцы. Словно наматывая невидимую нить, закрутил большими пальцами.
— Сейчас такой марафон начнётся, Виктор Николаевич, что им будет не до нас, — задумчиво произнёс он. — А мы с тобой — люди в возрасте. Нам беготня не к лицу. Черепаха, она, ещё в Древней Греции быстрее Ахилла к финишу добегала. Или как гласит русская поговорка: «Медленно запрягаем, зато целее будем».
— Как тебе нравится содержание звонка? Кто-то нас вульгарно подставил!
Решетников продолжал крутить пальцами, щурясь на пятно света на паркете.
— Или в грубой форме предлагает дружить против нынешних «кремлёвских», — после долгой паузы отозвался он. — Именно поэтому я и предлагаю не суетиться. Владислав, наверняка, уже гоняет голосовые данные по своему компьютеру. Как что-то конкретное проклюнется, так и начнём действовать. Что горячку пороть?
Решетников подлил себе кофе. Выбрал бутерброд, придирчиво
— Допустим, кто-то захотел по завету Хомейни [66] сбросить Израиль в море, — жуя, произнёс он. — Но я-то точно знаю, что у нас тут, в Москве, только речка тухлая имеется да пара водохранилищ, вот и не дёргаюсь.
12:13 (в.м.)
Странник
Во дворе хлёстко били выстрелы. Трое боевиков, повиснув на фалах, пристреливали крепёжные крюки чуть ниже козырька крыши. Двое двигались вдоль забора, потрескивая строительным пистолетом. Работали, как заводные игрушки. Вслед за ними через равные промежутки на бетоне появлялся крепёж с крюком.
66
духовный лидер иранской революции, свергнувшей режим шаха Пехлеви; ввёл в стране, поражённой коррупцией, фундаменталистский режим, основанный на законах шариата, т. н. «диктатуру аятолл», в частности применившей публичную казнь за торговлю наркотиками. Спустя полгода после бегства из страны шах Пехлеви умер во время операции аппендицита в одной из швейцарских клиник, шестьдесят процентов похищенных им капиталов были возвращены Ирану.
У гаража спешно выгружали из трейлера оцинкованные ящики.
«Цирк-шапито, — покачал головой Максимов. — Дрессированные макаки под управления искусствоведа в штатском».
Группа захвата не нуждалась в его командах. Люди, как роботы, просто отрабатывали заложенную в них программу. Тупо, но зато качественно и надёжно.
Он не мог заставить себя избавиться от ощущения, что попал в кабину самолёта, управляемого с земли. Хоть ори благим матом, хоть бейся лбом о стену, хоть согни в дугу штурвал, но курса самолёта не изменишь.
Ощущения усугублялись тем, что находился он у пульта службы безопасности посольства. На многочисленных мониторах в разных ракурсах показывали помещения посольства, двор и ближайшие подступы к периметру забора. Вокруг посольства пока было тихо. Стайка посетителей, кучковавшихся у ворот, при первых же выстрелах шарахнулась в разные стороны. Наверное, новость они ещё не раззвонили по всей Москве, или им ещё не поверили.
«Может, катапультируемся пока не поздно?» — прокралась мыслишка.
Он отогнал ее, как назойливого комара.
В комнате ещё кисло пахло порохом: кто-то из охранников все-таки успел произвести пару выстрелов. Никого не убил и себя, слава богу, не зацепил.
Слева по Большой Ордынке подъехал микроавтобус. Остановился напротив ворот. Трижды мигнул фарами: два длинных, один короткий.
Максимов нажал кнопку на селекторе.
— Пропустить!
Ворота, дрогнув. Поехали в сторону.
Максимов спустился с парадного крыльца в сопровождении двух боевиков. Они шли за ним, как прекрасно выдрессированные псы, подстраивая своё поведение под состояние хозяина. Он знал, что, внешне спокойные, они взорвутся действием по первому же сигналу. И не потребуется даже отдавать команду голосом, достаточно будет бессловесного импульса.