Переворот.ru
Шрифт:
Он встал напротив мониторов. Пощёлкал клавишами на клавиатуре, увеличив картинку на одном до максимума. На плоском экране появился фрагмент улицы у главных ворот особняка. Перед будкой постового стояла небольшая очередь. Из подъехавшей иномарки вышел мужчина в светлом плаще, минуя очередь, прошёл сразу в приоткрытую калитку. На несколько секунд задержался, показывая документы охраннику.
Хартман посмотрел на часы. Удовлетворённо гугукнул. Защёлкал клавишами. Изображение, зарябив, отмоталось назад. Хартман нажал клавишу.
— Так, это мы стираем. — Он достал из кейса видеокассету, положил на стол. — А это мы оставляем. А это тебе.
Он бросил Громову
— И что мне с этим делать? — спросил он. Брикетик на ощупь напоминал упаковку шоколадного печенья «Твикс».
Хартман взялся за телефонную трубку.
— Разверни, там палочки белого и серого цвета, мягкие, как пластилин. Смешай. По кусочку, граммов по двадцать каждый, будь добр, налепи на приборы. Сверху, желательно, по центру. Только быстро, а то руки обожжёшь.
Хартман стал набирать номер.
Громов размял палочки. Они, действительно, были, как пластилин. Только сразу же стали ощутимо тёплыми. Он пошёл вдоль стеллажа, налепливая по катышку на приборы. Когда подошёл к соседнему, пальцы уже жгло от тающего в кисель «пластилина».
Над первым прибором поднялась струйка сизого дыма. Катышек, чпокнув, провалился вовнутрь. Из прожжённой дырки наружу выплюнуло тёмный дымок. В воздухе запахло перегоревшей проводкой.
Громов машинально вытер ладони об острый край стеллажа.
— Чудо отечественной оборонки. Эпоксидная смесь, прожигает любой металл. А за руки не бойся. Просто пощиплет немного. В ТЗ [62] специально указали, чтобы биологические ткани не страдали. Но есть и альтернативный вариант. Танк остаётся целым, а люди в нем — в кровавый кисель.
Хартман дождался соединения.
— Алло? Передайте Виктору Николаевичу, что я вернулся.
Он нажал на рычаг и положил трубку рядом с аппаратом.
В мёртвой тишине квартиры нервно забились короткие гудки.
62
— техническое задание, описание требуемых технических и технологических параметров изделия, основа для проведения научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (НИОКР).
— Уходим!
Хартман первым устремился к дверям.
12:06 (в.м.)
Старые львы
Салин нажал кнопку на селекторе, тихо произнёс: «Завтрак на три персоны, пожалуйста!»
Повернулся к Игорю Дмитриевичу, продолжил начатую фразу:
— В политике нет презумпции невиновности. Приходится учитывать, что кто может сделать ход, тот непременно его сделает. Как в шахматах. Пешка обречена умереть или стать ферзём. В этом её сущность. Если вам не нужен лишний чужой ферзь, пешку приходиться убивать.
— А конь ходит буквой «гэ», что нельзя не учитывать, — вставил Решетников.
— Вы это к чему, что-то я не понимаю? — Игорь Дмитриевич перевёл недоуменный взгляд с Салина на Решетникова.
— К тому, что мне понятен ход ваших мыслей, — ответил Салин. — Раз мы могли, значит, сделали, решили вы и явились сюда с эскортом. Прощаю вашу несдержанность. Она легко объяснима. Ситуация сложилась чрезвычайная.
Он снял очки, гипнотизирующе медленно стал полировать стекла.
— А
63
— имеется ввиду технологии интернета на базе обычных проводных линий электропередач, скорость прохождения и полоса сигнала значительно превосходит модемную связь, в отличие от оптико-волоконной связи не требует прокладки специальной линии. Расчётная стоимость блока связи отечественного производства — 30$, при массовом выпуске себестоимость блока может быть отнесена за счёт услуг связи.
Вошли два секретаря, молодая девушка и статная дама с непроницаемым лицом вечного поверенного в служебные тайны. Девушка несла поднос с чайным сервизом.
— Маргарита Петровна, туда, пожалуйста, — обратился Салин к даме, указав на чайный столик у декоративного камина.
Дама дала знак девушке, сама подошла к Салину, подала ему записку.
Салин пробежал по строчкам взглядом, кивнул и сунул записку в карман. Решетников по многолетнему опыту совместной работы знал, так небрежно убирается с чужих глаз долой только нечто чрезвычайно важное.
— Наташа, лапушка, а бутеров с ветчинкой, а? Не настрогала, голуба моя? Что-то у меня аппетит сегодня… Как всегда, впрочем.
Девушка, продолжая сервировать стол, оглянулась. Ответила с улыбкой:
— Павел Степанович, конечно же, сделала. Сейчас принесу.
— Ай, умница!
Игорь Дмитриевич не мог не задержать взгляд на наклонившейся над столиком девушки.
Секундного отвлечения внимания хватило, чтобы Решетников послал Салину вопрошающий взгляд и получил такой же безмолвный ответ: «Максимальная опасность».
12:07 (в.м.)
Странник
Максимов переступил через бетонный блок у обочины и, минуя редкую очередь желающих попасть в консульство до начала шабата, направился прямо к калитке. Негоже человеку в деловом костюме толкаться среди турагентов и иммигрантов.
Молодой чернявый, по-военному поджарый охранник выжидающе уставил на него настороженный взгляд.
— Воронин. Комитет по охране культурных ценностей, — представился Максимов, протягивая паспорт. — Господин Моше Барон, атташе по культуре, назначил мне встречу на четверть первого.
Охранник взял паспорт, профессиональным движением перелистал страницы, не таясь и не стесняясь, что тоже есть признак профессионализма, сличил фото с внешностью предъявителя.
— I can repeat it in English, — предложил Максимов.
— Не надо. Я говорю по-русски, — ответил охранник.
Отступил в сторону, открывая путь.
Предстояло сделать двадцать пять шагов через посольский дворик. Пройти по направлению к сине-белым сборным вагончикам консульской службы, свернуть по дорожке направо и через десять шагов оказать у служебного входа в посольский особняк.