Переживая прошлое 2

Косачев Александр Викторович

Я был потерян. Мне не хотелось ничего делать, и даже сама смерть уже казалась тягостной. Для этого нужно было прилагать какие-то усилия, иметь какой-то интерес, а мне было трудно даже нажать на кнопку, чтобы песня в плеере сменилась и перестала играть уже второй час подряд. В памяти всплыли слова о совете, который я дал бы себе в следующую жизнь: найти цель, ради которой не жаль было бы умереть, и не тратить жизнь на пустые отношения. Сейчас до меня дошло, что нужно искать цель, ради которой хотелось бы жить, а не умереть. Умереть ведь легко. Легче, чем жить, когда жизнь идет наперекосяк. Вот ты умер – и нет проблем, потому что нет тебя, а вот жить, несмотря на то, что вся жизнь – сплошная проблема, которая пытается тебя растоптать, а ты все равно упираешься, – это другая жизнь. Настоящая!

Когда

Таня советовала не спешить жить, я ее не понял. Осознание пришло позже. Люди торопятся закончить школу, университет, образовать семью, достичь какой-то цели, выплатить кредит, дождаться заработной платы и еще многих разных вещей. Но даже не понимают, что торопятся умереть из-за того, что свобода им болезненно рвет раны, оставленные стереотипами общества. А что они видели в этой жизни? Лишь состояние спешки и внутренней неудовлетворенности. Жизнь ведь идет не от цели до цели, это люди ее так определили; в реальной жизни главная цель – жить. Так к чему эта спешка? Создать семью – и бежать на две работы, чтобы дети не знали отца? Создать семью – и не находить времени на жену, а потом упрекать ее, как она выглядит? Сойтись с кем попало, лишь бы кто-то не подумал о том, что ты неудачник – и всю жизнь терпеть этого человека? Потратить всю жизнь на хорошо оплачиваемую, но нелюбимую работу, убеждая себя в том, что семье нужны деньги, а не отец или мать? Стараться как можно скорее выплатить кредит, взятый на двадцать лет, и не видеть ничего, кроме внеурочной работы по выходным, теряя целый мир под ногами? Может, люди ведут войны именно потому, что просто несчастны… счастливые люди не воюют и не хотят войны. Счастливые люди хотят жить! Пока мы с Таней были за тысячи километров, мы были вместе и были по-своему счастливы. Мы жили. Деньги не были заработаны не потому, что не получалось, как я наконец-то понял на исходе своей истории, а потому, что не было такой цели. Таня хоть и не разбиралась в словах и терминах так, как я, но она была мудрее человека, который много прожил и много прочитал. Оказывается, не нужно сильно углубляться в науку, чтобы понять жизнь. Просто нужно не спешить жить и найти своего человека.

По прилету меня встретил Виталя. Я ему рассказал, почему был недоступен, а он рассказал, как нашел Таню в ванной комнате. Меня немного подташнивало, кружилась голова: сказались джетлаг, дистресс и голод. Город я не успел осмотреть из-за плохого самочувствия, но заметил отличия в градостроительстве.

– Можешь пожить это время у нас, если хочешь, – сказал Виталя, когда мы уже подъезжали.

– Я буду у Тани, – коротко ответил я.

Виталя привез меня к Тане. Она жила отдельно. В ее дом я не сразу вошел. Некоторое время постоял на пороге, осматривая прихожую и вспоминая, как видел это место на видео. Затем прошелся по коридору, зашел в ванную, на кухню и после – в комнату, которая была отделана, как у меня. Она была похожей, но не такой. На видео этого не было заметно. Рассматривая вещи, я прошелся по ней, едва коснулся постели. Мне казалось, будто я находился в другой жизни. Мне так хотелось попасть в этот дом, что, попав в него, я будто потерялся. Он оказался каким-то чужим. Без Тани стало так тихо и одиноко, что жизнь казалась уже не жизнью, а пресным существованием. Было ощущение ненужности. Обреченности.

В комнате на полке лежали обвязанные красной лентой несколько пачек писем, которые я ей слал. На последней был лист бумаги, а нем – надпись: «Прости». Больше ничего не было, даже подписи. Что это значило, кому это было адресовано и зачем – мне не было известно. Да и за что мне ее прощать, если Таня была безупречна?! В остальном ничего странного в доме не было. Я продолжал чувствовать себя чужим и испытывал сильнейшее желание скорее уехать.

К вечеру я на ломанном английском вызвал такси и уехал в аэропорт. Сел на ближайший рейс и вернулся домой, оставив записку с извинениями. Написал, что не могу видеть Таню такой и что у меня сдали нервы. Вышел из всех социальных сетей и отключил телефон. Встретился с парой друзей, рассказал им о случившемся и попросил их меня утопить, но они мне отказали, заявив, что я просто переживаю потерю любимого человека и мне нужно успокоиться. Предприняв

еще пару попыток и предлагая деньги, получил тот же ответ. Люди боялись убивать. Кто-то говорил, что это грешно, кто-то боялся последствий, кто-то говорил, что это просто игра моего воображения и мне нужно просто прийти в себя. Поздно вечером я свалился без сил на кровать и уснул. Организм больше не выдерживал. Ко мне не приходил демон и даже не снились сны. Ночью я спал, словно убитый, но, к моему несчастью, оставался живым.

Утром я проснулся помятым, словно проспал целую вечность. Очень хотелось открыть ноутбук, увидеть Таню, просто с ней поговорить и сказать, что сильно скучал все это время. Но я понимал, что, сколько бы теперь я его ни открывал и сколько бы ночей ни проспал, Таню там я уже никогда не встречу. Ее время в этой жизни закончилось. Для этого мира закончилось и мое. Что означал демон, я так и не понял. Если он был у нее, то почему его не было у меня? И почему он вообще появился? Что это за черная сущность, которая приносит лишь смерть? Почему демон не был описан в рукописях раньше? Откуда он появился? Чего он хочет? Почему мы не смогли встретиться? Это он нам мешал?

Чем больше я думал, тем больше вопросов посещало мою голову, которая и без того была очень тяжелой. В конечном итоге, мысли завели меня в мир, в котором я чувствовал себя более нормальным, – в психиатрическую больницу. Люди боятся убивать, это правда, но – не буйные психопаты.

– Я тебя вытаскиваю отсюда, – сказал я одному из своих пациентов, объяснив, что от него требуется, – даю деньги, машину и пишу заключение, что ты нормальный.

– Без проблем! – произнес худощавый мужчина лет тридцати с черными глазами. – Но я хочу еще халат, как у вас.

– Что? – удивленно спросил я, а потом вспомнил, с кем говорю, и просто согласился, пообещав отдать свой.

Ждать я не хотел и потому велел, чтобы он меня утопил прямо в больнице, в ванной, в которой обмывали пациентов. Предварительно всех выгнав и набрав воды в ванную, я снял халат и отдал его Сергею вместе с липовым заключением, что он здоров.

– Как бы я ни барахтался, ты должен меня утопить, хорошо? – сказал я.

– Она тебя там ждет, да? – спросил он. Его глаза бегали.

– Она меня ждет, и я должен быть с ней. Она ждет. Сделай это, пожалуйста.

– Она тебя ждет, она тебя ждет… – забормотал Сергей.

В прошлом он убил свою жену, когда ему показалось, что она была не настоящей, а какой-то чужой, будто ее подменили, а его жена была в чужой женщине. Он разрезал ее, снял кожу, но жену так и не нашел. Выбежал на улицу, думая, что она успела убежать из разрезанной женщины, и тут его встретили полицейские. Он искренне верил, что искал жену и что ее подменили. Он любил ее, и потому с ним было легче всего работать, убедив, что меня ждет Таня и я должен, во что бы то ни стало, вернуться к ней. Он поверил.

Я повернулся спиной к Сергею и наклонился над водой, ожидая, когда он начнет меня топить. Он мешкал, продолжая повторять фразу «Она тебя ждет», которая мне казалась уже знакомой. Я хотел повернуться и прикрикнуть на него, чтобы спровоцировать агрессию, но только я хотел это сделать, как он с силой макнул меня в воду. Воздух я набрать в легкие не успел и сразу начал тонуть, махая руками, бессознательно пытаясь спастись, дергаясь и от нехватки кислорода заглатывая воду. В голове пронесся Танин образ, а затем меня что-то дернуло и я начал откашливаться, стараясь прийти в себя. Помотав головой, я понял, что Сергей меня не убил. Его оторвали от меня санитары. Он кричал «Она ждет тебя!», а санитары спрашивали, все ли со мной хорошо. Я откашливался, глубоко дыша, а про себя думал, что мой план провалился из-за того, что я поторопился.

– Вам сообщение на телефон пришло, – сказал санитар. – Я пошел отдать вам телефон, а тут такое…

Вернувшись в кабинет, я несколько раз проклял телефон и отправителя, но когда увидел, что сообщение от Оли, девушки встретившейся мне в аэропорту, немного успокоился. Она написала, что забыла зарядник. Понимая, что в ближайшие дни у меня не получится повторить суицидальную процедуру, я предложил Оле встретиться и передать ей зарядник. Мы жили в одном городе. Я решил его отдать, поскольку она мне помогла.