Пергамский музей. Берлин
Шрифт:
Этот очень интересный и непонятный на первый взгляд экспонат является табличкой с надписью о строительстве здания. Сейчас такие мемориальные доски монтируются на стены домов, а в те далекие времена обычно замуровывались в стены или убирались подальше от глаз случайных прохожих. На них писали имена заказчиков, конкретные факты строительства, что позволяет археологам датировать архитектурные комплексы и найденные предметы.
Данная медная фигурка изображает, если судить по паре рогов, божество. На голове у него — камень, именно из таких было построено само здание. На нем — надпись о том, что правитель Энметена из Лагаша возвел 12 строений. То, что она сделана с внутренней стороны, ярко свидетельствует об особенности религиозных воззрений древних: они обращались непосредственно к богам, не рассчитывали на внимание живущих соотечественников.
Не осталось никаких сведений о том, где была найдена эта голова. Однако, если судить по чисто стилистическим признакам, то ее можно отнести к так называемому новошумерскому периоду. Серии богатейших находок, в основном статуэток жрецов и правителей, датируются 2100-ми до н. э. Эта голова принадлежала, скорее всего, скульптурке, изображавшей жреца. Для этого сословия типична выбритая голова. Сросшиеся брови считались признаком красоты. Голова очень изящна, черты гармоничны, идеализированы, без лишней детализации. Тонкий нос сочетается с округлым, мягким овалом лица. Фактура обработанного известняка очень приятна.
Известно большое количество подобных статуэток из диорита. Одна из них, самая известная, хранится в Лувре («Гудеа», XXII век до н. э.). Диорит — темная, очень твердая горная порода, использовавшаяся в Египте и Месопотамии наряду с гранитом и базальтом. Этот камень трудоемок в обработке, чтобы его отполировать, требовалось непревзойденное мастерство и большое количество времени. Неизвестные ваятели прорезали элементы головного убора, условно наметили пластичные, гибкие линии одежды энси — так называли правителя, который совмещал руководство шумерским государством Лагаш с функциями жреца. Подобное молитвенное положение рук могла иметь и предыдущая статуэтка. Ученые определили личность изображенного по посвятительной надписи, выбитой у него на спине. Эта скульптура символически обращалась с молитвой к стражу подземных врат Нингишзиде, именно он был покровителем всего рода Нингирсу и его отца Гудеа.
В Месопотамии в XX–XIX веках до н. э. постепенно возвышается Вавилон («Ворота Бога»). Расцвет общества произошел в XVIII столетии до н. э. при выдающемся правителе — царе Хаммурапи.
Перед зрителем — юридические документы той эпохи. Именно благодаря упорядочению законодательной деятельности вавилонскому обществу удалось достичь расцвета. Такие клинописные документы археологи находят по всей территории Месопотамии, они служат главным средством реконструкции жизни древней цивилизации. Справа — конверт, нужный, чтобы обеспечить надежность договора. Если возникали претензии по его существу, часто именно нетронутость упаковки, в которую укладывали контракт сразу после заключения, свидетельствовала о том, что никаких изменений в нем после обоюдного подписания не было сделано.
Урук — город, который просуществовал так долго, что ни Рим, ни Вавилон не могут с ним состязаться. Историки выяснили, что он был построен в III тысячелетии до н. э. и лишь в III веке н. э. был разрушен и навсегда покинут жителями. Ученые добрались до этих пустынных холмистых мест, где кишели только комары, лишь в XIX столетии, после бурного развития науки археологии, сейчас это юг Ирака. Урук — одно из самых значительных и волнующих воображение мест на планете, ведь именно здесь были найдены древнейшие следы письменности: первые таблички датируются IV тысячелетием до н. э.! В конце 1920-х ученые из Германии начали раскопки древнего храма — святилища Инанны. Она — предшественница Иштар, главная богиня в пантеоне шумерской религии.
Ученые реконструировали часть стены, воспроизведя оригинальную кладку из кирпича. В ней были изображены чередующиеся мужские и женские фигуры, держащие сосуды, из которых струится вода. Бородатые мужчины в чешуйчатых юбках олицетворяют горы, женщины в украшенных волнистыми линиями юбках — воду. Такие символы были чрезвычайно важны для территорий Южной Месопотамии. Вода являлась источником жизни, плодородия, надежного положения человека, зависящего от грозных сил природы. Декоративный прием, который использован на фасаде, очень интересен и оригинален. Он называется «метод прямого высекания»: скульпторы рубили изображения непосредственно по кирпичу. Интересно, что в XX веке, на волне интереса к неклассическому искусству, ваятели возродили приемы древних шумеров. Примером является
Народы Месопотамии отличались любовью к знаниям и науке. Недаром найдено большое количество изображений молитв богу письменности. Именно в Вавилонии и Ассирии появились первые систематизированные библиотеки и архивы. Однако самую важную роль в жизни общества играла, безусловно, религия, она направляла всю остальную деятельность древних. У каждого города, каждой династии имелся свой бог-покровитель. В 1910-е немецкие археологи во время работ на территории Древнего Вавилона обнаружили в одном раскопе парфянского дома две корзины, наполненные жемчугом, а также разными предметами культового и бытового назначения. Некоторые из находок относились, по-видимому, к святилищу бога Мардука в Эсагиле. Это был один из крупных культурных центров всей Вавилонии. Во времена Парфянского царства (I век до н. э.) святилище оказалось заброшено и пришло в упадок. Скорее всего, владельцы дома вынесли и спрятали у себя некоторые ритуальные предметы из Эсагила.
Данный примечательный оттиск из лазурита является ритуальной печатью бога грома и дождя Адада. В одной руке у героя — молнии, другой он держит двухголовое мифическое существо. Одежда бога и пространство вокруг щедро оформлено астрологическими символами. Вавилоняне были превосходными астрономами, именно они разработали календарь, который переняли греки, а позже и вся Европа. Дело, однако, в том, что точные научные расчеты стали бы невозможны для них без религиозных и мистических верований, даже суеверий, позволивших сделать верные наблюдения. Спустя двести лет после изготовления на ритуальной печати по специальному распоряжению царя Асархадона было написано имя Мардука, о чем свидетельствует текст.
Ортостат — это название плиты с рельефом в ассирийском искусстве, которое к IX–VIII векам до н. э. достигло расцвета. Памятник доставлен в Берлин вместе с другими похожими плитами в 1855. Ученые считают, что ортостат являлся частью оформления интерьера так называемого Северо-Западного дворца Кальху (современный Нимруд в Ираке). Этот город стал новой, после Ашшура, столицей Ассирии. Дворец построил знаменитый царь Ашурнацирапал II. Стены были украшены более чем 310 плитами с рельефами на разные темы из придворной и религиозной жизни государства. Здесь правитель представлен в компании двух демонов-духов (один срезан справа), которые благословляют его. Качество изображения непревзойденно: тончайшая проработка деталей одежды, строгая симметрия и особая гармоничность пропорций, но главное — это, конечно, рисунок мышц рук и ног, их пульсация под кожей. От рельефа исходит ощущение древней мощи: простые монументальные силуэты излучают силу и жесткость эпохи, которая породила подобные произведения искусства. Узнаваемые черты ассирийской культуры относятся именно к периоду царствования безжалостного и воинственного Ашурнацирапала.
Это исключительный по качеству, образности и динамике рельеф из Северо-Западного дворца в Кальху, изображающий царскую охоту. Первоначально он был раскрашен. Ашурнацирапал стоит на колеснице и целится в льва. Сцена демонстрирует все признаки расцвета ассирийского стиля в искусстве: во-первых, низкий рельеф с виртуозной полировкой поверхности, алебастр словно дышит и вибрирует, кажется, что изображение легко и быстро процарапано. Во-вторых, впечатляет строгость стиля, аскетичность и суровость манеры. Древнего безымянного мастера не интересует ничего, кроме самого основного: победоносной охоты царя, погони и ранения добычи. Сцена производит целостное и лаконичное впечатление, однако она на самом деле полна деталей, не упущено ни одной подробности в экипировке и действиях. Так, несмотря на общую условность, рельеф является тщательным, педантичным пересказом процесса охоты. С особым пристрастием прорезаны волосы, мускулатура и элементы одежды. Звери, как и свойственно для искусства древних цивилизаций, запечатлены очень точно, с верно подмеченной пластикой движений. В фигуре раненого льва нет скованности, наоборот, он настолько пластично извивается от боли, что поза приобретает особую многомерность, при этом лапы сделаны вызывающе условно. Это удивительная «вольность» с точки зрения европейского искусства — совмещать орнаментальные приемы с реалистическими, даже натуралистическими, в пределах изображения одной фигуры. Рык хищника, его оскал, достоверен и убедителен. Данный рельеф мог трактоваться и символически: царь — защитник страны от опасности (лев).