Пергамский музей. Берлин
Шрифт:
Пергамский алтарь произвел настоящую революцию в понимании Античности, ведь на протяжении XVIII столетия европейцы приняли точку зрения эстетиков И.-И. Винкельмана и Г.-Э. Лессинга, что искусство Греции — это «благородная простота». И вот, в Берлин привозят алтарь, в котором вместо простоты, спокойствия и невозмутимости все поспешившие в Германию ценители увидели драматическую скульптурную поэму смерти и нечеловеческого напряжения.
Конечно, схватка олимпийцев и гигантов, напряженные мышцы, искаженные лица поразили европейцев. Исследователи сразу стали пересматривать свои представления об истории искусства, появился термин «античное барокко». Интересно, что барокко XVII века подвергалось в те времена критике за «антиклассичность», чрезмерную пышность. Именно Античность противопоставлялась
Данный фрагмент северного ризалита (так называют часть здания, выступающую за основную линию фасада, обычно симметричную по отношению к центральной оси строения) сохранился лучше остальных. Фриз алтаря тематически сгруппирован, так, здесь представлены боги и покровители морской стихии. Мастера изобразили Тритона с человеческим торсом, крыльями, животом рыбы и лошадиными передними ногами. Рядом — его мать Амфитрида, сражающаяся сразу против нескольких чудищ, на краю фриза показаны одно из самых популярных божеств водной стихии — Нерей, отец нереид, и Дорида — жена морского бога Пелея.
Отметим еще два свойства изваяний алтаря. Во-первых, их «интерактивность». Теоретики и деятели неоклассицизма XVIII–XIX веков были убеждены, что скульптура не должна «вторгаться» в реальный мир, потому что бытовая жизнь человека — это одно, а территория искусства — совсем другое, они не пересекаются. В Пергаме же люди поднимались по лестнице в святилище и их «сопровождали» скульптурные группы. Простые горожане оказывались на одном уровне с богами и гигантами. Во-вторых, несмотря на реалистичность поз, рисунка мускулатуры, тела не соответствуют анатомии человека. Для эллинистических мастеров важно было не сходство, а эффектность выражения, идея силы и мощи.
На данном фрагменте один из сыновей Ареса, Энио, сражается со змееногим чудовищем-гигантом. Вот как описывал свою находку инженер Карл Хуманн: «Когда мы поднимались, семь громадных орлов парили над акрополем, предвещая счастье. Откопали и расчистили первую плиту. То был могучий гигант на змеиных извивающихся ногах, обращенный к нам мускулистою спиною, голова повернута влево, с львиной шкурой на левой руке… Перевертывают другую плиту: гигант падает спиною на скалу, молния пробила ему бедро — я чувствую твою близость, Зевс!»
Невиданная мощь героев, их стремительность, изощренность античных мастеров в отделке мраморной поверхности подтолкнули искусствоведов и любителей к неразрешенным до сих пор вопросам. Фриз называли живописным, и действительно: насыщенная игра светотени, общая легкость, с которой «льется» гигантский фриз, живое изображение складок, завитков, небольших деталей — все обладает силой именно живописного впечатления. Однако это очень добротная, классичная скульптура, ваятели не просто изобразили событие, а именно высекли его, смоделировали тяжелые мраморные блоки, создав вибрирующие каменные массы. Фигуры сделаны в высоком рельефе — горельефе, они почти выходят из плоскости стены. Педантичные критики столкнулись с проблемой типологии: что такое алтарь — скульптура или архитектура?
Алтарь привлек внимание мировой общественности уже в XIX веке. Поэт Д. С. Мережковский создал стихотворение «Титаны», посвященное ему (1894):
Обуглены крылья, И ног змеевидных Раздавлены кольца, Тройными цепями Обвиты тела, — Но все еще дышим, И наше дыханье Колеблет громаду Дымящейся Этны, И землю, и небо, И храмы богов.Как уже говорилось, во фризе нет ясной повествовательной композиции, привычного для Античности и поздней европейской культуры рассказа, в котором есть начало, завязка, развязка, кульминация и финал. Здесь — экстатическая, неудержимая энергетика битвы, динамики, силы, злобы, исполинской борьбы за власть. В этом многие искусствоведы видят влияние древних восточных культур и их одновременно мистических и кровожадно настроенных персонажей. В данном фрагменте представлена битва Фобоса и Деймоса — сыновей Ареса, бога войны, вызывавшего ненависть даже у своего отца Зевса. От союза с Афродитой у него родилось несколько детей, в том числе Фобос, что значит «страх», и Деймос — «ужас».
Фигуры в горельефе созданы с поразительными точностью и детализацией. Они являются практически отделенной от фона круглой скульптурой. Необходимо представить эффект, который работа производила на зрителя. Первоначально все фигуры были раскрашены, а многие детали позолочены. Композиция, трактовка силуэтов исключительно сложны и разнообразны. Мастера создали не только принятые в рельефах профильные изображения, но даже анфасные, они с большим вниманием передали смелые ракурсы со спины, сложные повороты и многообразные позы всадников.
Интересно, что в 1937 в СССР был создан рельеф для здания драматического театра в Ростове-на-Дону, в котором видно прямое влияние Пергамского фриза, буквально повторяются некоторые находки эллинских скульпторов и их композиционные схемы.
Что касается алтаря, то в нем фигуры богов и гигантов представлены во всю высоту фриза, в полтора раза превышающую человеческий рост. Движения групп и персонажей направлены в разные стороны, в определенном ритме, с соблюдением равновесия общей композиции алтаря. Образы чередуются: обворожительные богини в сложных по силуэту плащах и драпировках сменяются сценами кровавых битв и гибели смертельно раненных чудищ. Фон заполнен развевающимися тканями, крыльями и змеиными хвостами.
Находка и экспонирование в Берлине в 1880-х Пергамского алтаря стали одним из самых масштабных событий в археологии и истории искусства. Они стоят в ряду таких знаменитых событий, как раскопки Помпей и Геркуланума в середине XIX века.
Помпезность и театральность алтаря пришлись по вкусу нацистам. Его считали прекрасным образцом для подражания и нового имперского искусства. Так, один из военных мемориалов, который планировалось создать в 1937–1938 по заказу гитлеровского правительства, копировал формы алтаря и композиции фриза. Но вместо олимпийцев и гигантов должны были фигурировать солдаты Третьего рейха. Немцы вслед за пергамлянами хотели использовать символику победы Добра над Злом.