Пернач V

Глазков Алексей

Старший вздохнул, положил карандаш и закрыл журнал.

— Не думаешь, что не по Сеньке шапка? — спросил он меня.

— Думаю. — честно признался я, — Но другого пути не вижу. Планшет Ферзя еще у тебя?

— Да.

— Работает?

Филипп кивнул.

— Отлично! У меня есть некоторые соображения. Мне нужно найти слепую, я думаю мой планшет у нее, и тогда смогу связаться с тобой. Я хочу слить тебе любую инфу, которую нарою, если меня опять шлепнут — хоть кто-то будет в курсе.

— Это очень опасные игры. И твое тело… Ты уверен в нем?

— Не знаю, Фил, я ничерта не знаю. Но оно значительно сильнее человеческого.

Я

почувствовал, как трогг ухмыльнулся. Да, теперь он и такое умеет.

— Держи себя в руках, — посоветовал мне старший, — в прошлый раз это не сработало, но постарайся хотя бы сейчас.

— Обязательно. — улыбнулся я, — И знаешь, что еще?

— Нет, не знаю.

— Мне показалось, что в пригороде Москвы жизнь не настоящая, муляж.

Старший почесал затылок.

— Может быть, ты просто от такой жизни отвык?

— Может быть…

Мы молча посмотрели друг на друга.

— Если хочешь — оставайся на ночь, но мы запрем тебя в клетке.

Эта идея показалась мне вполне обоснованной, и я согласился.

— И это, не рассказывай никому, кто ты есть. Люди могут неправильно понять. — посоветовал он.

— Знаю. — согласился я.

Меня привели в добротную клетку из толстой арматуры, дали матрас, старое мятое ведро под отходы жизнедеятельности, тарелку холодных макарон, и кружку воды, которая не воняла тухлятиной. Свои шмотки я сдал Вургу, и он обещал присмотреть за ними, и вернуть в целости и сохранности. Я поблагодарил коменданта, поел, растягивая удовольствие, и слушая бубнеж трогга о том, что эта пища ему не подходит, а затем растянулся на матрасе, и попытался уснуть. Сон не шел, я испробовал все известные мне техники засыпания.

Глава 5

Я вертелся на своей подстилке с боку на бок. Мне упорно не спалось, да и троггу тоже, и он изнывал от безделья.

“А давай из клетки вылезем?”, пристал он ко мне.

Ну и зачем это нам?

“Весело будет”.

Кому?

“Нам”.

Нам-то весело, а вот окружающим — не очень. Особенно весело будет, когда нас свинцом нафаршируют. У механиков с этим просто.

“Мне скучно!”

Я заметил.

“Мне нужно мясо!”

Мяса нет.

“Есть!”

Это мясо есть нельзя!

“А то что?”

Свинцом нафаршируют.

“Убежим”.

Куда?

“Туда. Туда нам надо”.

Давай мы “туда” поедем? Не хочу я никуда бежать. Трогг приуныл и отстал. А вот мне спать расхотелось: этот если задумал убежать — убежит, сожрет кого-нибудь, или просто шороху наведет. Понимаю, что может быть последний раз тут ночую, но отношения портить не хотелось. Механики мне ничего плохого не сделали, и я им пакостить не собираюсь.

“Бубубу”.

Я сказал нет — значит нет. Все. Вопрос закрыт. Спим, утром уезжаем, а там поймаешь кого — можешь жрать, хрен с тобой, потерплю. Я понял, что мы договорились. Это меня успокоило, и я провалился в тревожный сон. Я осознавал себя в пустоте, вокруг не было ничего, мое сознание просто существовало. И тут на границе зрения мелькнула искорка. Я не смотрел куда-то в определенную точку, я видел все вокруг, и эта искорка привлекла мое внимание, я устремился к ней, но безуспешно, не смог уловить или увидеть ее еще раз.

Утро встретило меня хмурым небом над головой, ладно хоть дождя не было. Проснувшись, я сел на подстилке, и почесался. Тело было полно сил, и я чувствовал, что могу выйти просто раздвинув

толстые прутья решетки, но проверять смогу ли я это сделать не хотелось: незачем местный инвентарь портить. Я услышал звон, зовущий обитателей на завтрак, и на удивление, мне и самому принесли тарелку непонятной каши, и кружку воды. Трогга каша не впечатлила, я чувствовал, что ему не нравится все, что не сырое мясо. Привыкай. Это мы тоже едим, даже через неохоту. Вода оказалась свежей, и холодной, чем взбодрила меня.

Я сел по-турецки, и принялся размышлять. В прошлый раз мы поехали через Казань, и что-то мне не хотелось повторять маршрут. Надо попробовать через Самару, может быть найду там чего интересного. В прошлый раз только пиздюлей нашли, и клубней потерял. Сейчас я рискую только собственной шкурой, и это меня вполне устраивает. Пока я строил планы, пришел Фил, и меня выпустили из клетки.

— Наверное, больше не увидимся? — спросил он меня.

— Кто знает… — неопределенно ответил я, — Каждый день может быть последним. Помни: смерти нет. Сознание бережет всех нас.

Филипп усмехнулся, а я понял, что договорил за меня трогг. Он назвал Сознание Сознанием, а не Матерью. Чтоб не спалиться. Умный, заррраза. Ну… Ладно. Я-то уже убедился, что так оно и есть, а Фил хмыкнул, и кивнул.

— Спасибо, Филипп, ты много делаешь для меня, за мной должок. — искренне сказал я.

— Сочтемся. — ответил он.

Крепко пожав на прощание руку, я влез на свой мопед, и запустил двигатель. Пора. Опять дорога, еще в прошлый раз она мне надоела, и вот опять. Нет, дальнобойщика из меня не вышло. Пробравшись знакомым маршрутом, я выехал на Дорогу Проклятых, и открутил газ. Бросилось в глаза, что к механикам давно никто не ездил. Даа, раньше хоть какая-то жизнь была, но теперь и ее нет.

Скоро Сим, и байкпост “любителей”, интересно, как там у них дела? Почему-то мне казалось, что байкпост уцелел. Надежно укрепленный, с вооруженной охраной, он должен устоять. Но нет, я сразу понял, что байкпост пал. Доехав до развалин, я увидел, что здание выгорело практически полностью, останки стен побиты пулями. Хоть что-нибудь уцелело в этом мире?! Может быть Агидель не разрушен? Может быть “убийцы” выжили. “Убийцы”-то должны выжить! Они — точно! Тоже надо навестить, надеюсь не грохнут… Благо поворот на Самару за Уфой.

Я зашел в развалины клабхауса. Огонь уничтожил все, и было заметно, что никто тут давно не был, может быть сезон, или два. Все покрывала нетронутая сажа и серая пыль. Людей стало заметно меньше, и тогда их было немного, а теперь так и вообще единицы. А значит погиб еще один человек, который знал меня того, самого первого: Зана. Не думаю, что ей удалось спастись… Так скоро окажется, что ни осталось никого, кто знал Санту. Да и Андатра… Он уже ушел в прошлое.

Я ехал по Дороге Проклятых сжав зубы до хруста. Все познается в сравнении, да? Потеряв друзей, я думал что все очень и очень плохо. Ровно до тех пор, пока не потерял вообще все. Но нет предела совершенству! И дальше будет еще хуже. Теперь я знаю это точно, но не знаю чего ждать. Какую еще подлость готовит мне этот мир? Видимо, самую невероятную. Ты забрала у меня всех. Всех. Проклятая черная лента. Солнце садилось, но ярость и черная злоба гнали меня вперед. Теперь я не боялся свой злобы, мне уже некуда перекидываться. И вот опять та же ошибка: хуже уже быть не может. Может! Еще как может! Но мне было положить на это.