Пьеро делла Франческа. От тайны к истокам
Шрифт:
Первоначально мой интерес к этой фреске был вызван именно изображением в перспективе цилиндрического свода, так как он имеет определенное сходство с изображением цилиндрического свода в «Алтарном образе Монтефельтро» кисти Пьеро делла Франческа из собрания Пинакотеки Брера в Милане. Но изучение обстоятельств создания этой фрески изменило направление моих исследований, включив в него дополнительных персонажей, с одной стороны, и подтвердив
«В первый раз он (Филиппо) применил перспективу в небольшой картине на квадратной доске размером в половину брачча, где он изобразил наружный вид храма Сан Джованни во Флоренции. Он описал этот храм, как его можно видеть со стороны, и кажется, что он стоял при этом в средних дверях Санта Мария дель Фьоре, углубившись примерно на три брачча, и выполнил все с таким прилежанием и с такой тщательностью изобразил белый и черный цвета мрамора, что лучше не сделал бы даже миниатюрист. Кроме того, он изобразил часть площади, которую видит глаз, если смотреть в сторону, противоположную Мизерикордиа, в направлении арки и угла Перикори, колонны чуда св. Зинобия и угла Палья, все, что там можно увидеть с некоторого расстояния. Чтобы представить небо, он поместил в том месте, где здания вырисовываются в воздухе, отполированную серебряную пластинку, так что в ней отражались настоящий воздух и настоящее небо и проплывали гонимые ветром облака. Поскольку в подобном изображении требуется, чтобы художник точно указал место, откуда следует смотреть, верхний и нижний уровень, боковые стороны, а также расстояние, чтобы избежать ошибки, ибо всякое другое место, не совпадающее с этим, нарушает иллюзию, то он сделал отверстие в доске, там, где был изображен храм Санто Джованни, как раз напротив глаз человека, смотрящего из средних дверей Санта Мария дель Фьоре, с того места, где он должен был находиться, если бы сам писал это изображение. Отверстие было небольшим, размером в чечевичное зерно со стороны живописной поверхности, но к оборотной стороне оно расширялось в виде пирамиды, как делают в женских соломенных шляпах, и доходило в окружности до дуката или несколько больше.
Смотреть нужно было с оборотной стороны, где отверстие было широким, и тот, кто хотел видеть,
Сохранилось еще одно документальное свидетельство о тех поисках, написанное, правда, уже после смерти всех его действующих лиц. Вот как описывает эти события Джорджо Вазари в биографии Филиппо ди сер Брунеллески:
«Он много занимался перспективой, применявшейся в то время весьма плохо вследствие многих ошибок, которые в ней делали. Он много потерял на нее времени, пока сам не нашел способа, благодаря которому она могла сделаться правильной и совершенной, а именно путем начертания плана и профиля, а также путем пересечения линий, – вещь поистине в высшей степени остроумная и полезная для искусства рисования. Он настолько этим увлекся, что своей рукой изобразил площадь Сан Джованни с чередованием инкрустаций черного и белого мрамора на стенах церкви, которые сокращались с особым изяществом; подобным же образом он сделал дом Мизерикордии с лавками вафельщиков и Вольта деи Пекори, а с другой стороны колонну св. Зиновия. Работа эта, снискавшая ему похвалы художников и людей, понимавших в этом искусстве, настолько его ободрила, что прошло немного времени, как он уже принялся за другую и изобразил дворец, площадь и лоджию Синьории вместе с навесом пизанцев и всеми постройками, которые видны кругом; работы эти явились поводом к тому, что пробудился интерес к перспективе в других художниках, которые с тех пор занимались ею с великим прилежанием. В особенности же он преподал ее Мазаччо, художнику в то время молодому и большому его другу, который сделал честь его урокам своими работами, как видно, например, по строениям, изображенным на его картинах».
Конец ознакомительного фрагмента.