Перпендикулярность
Шрифт:
– Наверное, также кричала моя сестра, когда ты лез на нее, – шептал гэбэшник, гладя рукой мои ягодицы, – Но вот пришло возмездие. Так молись же и не отрицай вины. Бог ничего так не любит, как Истину, поэтому весь наш подвиг, все труды и все заботы должны быть направлены к тому, чтобы содержать Истину и прибывать в ней до самой смерти. «Будь мне верен и я дам тебе венец жизни», – говорит Господь. Все же говорящие против Истины, проповедуют ложь. Но ложь не может быть приятна Господу…
Неожиданно за
То ли от счастья, то ли из-за неожиданной развязки я вновь потерял сознание. Прейдя в себя, я увидел склонившуюся надо мной девушку, которая пыталась снять с меня оковы.
– Кто вы? – спросил я, потирая запястья.
– Советую сначала наденеть штаны, – ответила она, смущенно улыбаясь, – Или ты не рад, что сохранил свою девственность?
– Откуда вам известно про…?
– Да у тебя на лбу написано.
Это заявление было воспринято мной как обида, и девушка поспешила меня приободрить.
– В этом нет ничего плохого.
Взирая на раскроенный череп гэбэшника, валявшегося в углу, я повторил свой вопрос:
– Кто вы и почему мне помогли?
– Я помогла тебе, потому что ты единственный, кто способен помочь мне.
– Да неужели? И в чем же?
– Ты должен вернуть меня к жизни.
Истории про живых мертвецов надоела мне настолько, что я принялся панически орать:
– К чёртовой матери… В гробу я видал вас всех… Боже… Я хочу вернуться домой…
– Успокойся и не кричи, – сказала девушка, схватив меня за плечи, – Иначе мне придется поступить с тобой, как и с братом.
– С братом? – удивленно переспросил я.
– Да, это мой брат, – ответила девушка, указывая на труп в углу.
– Значит ты…
– Вика.
– Но…
– Не беспокойся. Я знаю, что ты не Малкин. Ты очень похож на него, но ты не он.
– Но как ты стала…
– Живым трупом? Мой братец-подонок постарался. Однако такая жизнь меня не устраивает.
…Ученые полагали, что именно плезиозавра принимали за морского змея, так как над водой виднелась лишь шея да голова…
– Значит, ты говоришь, что только твой братец был в теме?
– Именно.
После неудавшейся попытки изнасиловать мое чистое девственное тело, я не желал оставаться в квартире гэбэшника, тем более, что общество двух трупов было бы излишне скверным. Вот мы и решили тотчас переместиться ко мне домой. Там я обнаружил умеренный беспорядок в виде разбросанных по полу вещей, который оставили представители госбезопасности. Впрочем, мне и моей спутнице было не до этого.
– Проблема в том, что он мертв.
– Смерть понятие абстрактное.
– Только не говори, что мы собираемся его воскрешать.
– Упаси
– Не знаю. Лично мне не понятна моя роль в этом деле.
– Тебя выбрал незнакомец.
Данная фраза вызвала на моем лице асимметричную мимику, плавно переходящую в парез.
– Ты его знаешь?
– Его знают все, – ответила Вика, – Точнее знали, так как вчера…
– Знаю. Он был убит.
– Ты что-то излишне осведомлен? Может это твоих рук дело? – с робким хохотом спросила Вика.
– Я хотел так поступить, но посещение «парикмахерской у Акимыча» сожрало всё мое свободное время.
– Не обижайся на мои злые шутки. Врагов у незнакомца было предостаточно.
На какое-то мгновение мне пришлось задуматься, раз уж детали дурацкой головоломки внезапно совпали друг с другом.
– Значит, именно я должен найти этого профессора и получить антидот.
– Совершенно верно.
– Но почему он выбрал меня?
– Это мне неизвестно.
– Чёрт, – переполнявшая меня злость заставила ударить кулаком о стол, – почему все ответы живут на том свете?
– Вопрос риторический.
– А вообще известно, где его искать?
Вика отрицательно покачала головой.
– И что прикажешь делать?
– Брат был очень педантичен, поэтому все его бумаги не выкидывались, а хранились в архиве.
– И где искать этот архив?
– Думаю, настало время посетить гэбэшный офис.
Дело было к вечеру, когда мы вошли в здание спецотдела госбезопасности. Отсутствие вахтера и иной охраны вызывало смутные сомнения, но к отсутствию логики я уже начал привыкать.
– Должно быть внезапные приступы полиурии, – подумал я, и мы двинулись дальше.
Так и не дождавшись лифта, я обратился к схеме здания, висевшей на стене рядом.
– Смотри, – сказал я той, что была со мной, – по этой лестнице мы сможем спуститься на нулевой этаж.
Сказать было куда проще, чем сделать. Вся лестница была обильно изгажена кусками растерзанной плоти и залита растекшейся кровью.
– Что здесь случилось? – прошептала Вика.
– Не знаю, – ответил я, – но начинаю догадываться.
Пройдя лестницу до конца, мы обнаружили Акимыча, пригвожденного к двери тремя штырями. Металлическая арматура, несомненно, была заимствована из комнаты «экспериментальная». В сложившейся ситуации хотелось съязвить по поводу двух концов одной палки, однако было не до этого.
Подойдя ближе, я понял, что он еще жив. Его прерывистое поверхностное дыхание едва заметно шевелило демонтированную грудную клетку. Наличие жизни в теле, из которого успела истечь почти вся кровь, удивляло. При моем приближении веки Парикмахера дрогнули, и послышалось жалкое подобие речи: