Персефона для Аида

Михайлова Марина

17

Я появился в компании с самого утра уже в слегка раздраженном состоянии. Предстоял разговор с матерью. Могу представить, о чём она будет меня спрашивать и меня заранее угнетал этот разговор. Он нужен только для её спокойствия. Открыв дверь кабинета, я оказался прав. Мама сидела на диванчике с прямой спиной, лицо было напряжено.

— А ты сегодня пунктуальна. Всегда бы так — сказал я матери, намекая на вчерашний вечер.

— Возможно мне нужно было появиться именно в это время. — она разгладила невидимые складки

на кремовой юбке. Крупные изумруды сверкнули на её тонких пальцах.

— Не думаю. — короткий ответ.

— Послушай, сын. — мягко начала она — конечно я рада, что ты наконец то оправился.

— С чего ты взяла?

Я ослабил галстук, и скинул пиджак. Нет, я ошибся. Линда гнёт свою линию. Это надолго. Пора сворачивать.

— Ну как же, ведь ты сам говорил.

Я посмотрел на неё. Как и отец она изменилась за эти годы. А я как будто заметил это только сейчас. Всё еще светлые волосы, аккуратные короткие ногти на прекрасных длинных пальцах. Но лицо уже выдавало её возраст. В глазах больше нет того огонька. Кремовый костюм сидел на ней идеально, на пальцах кольца с крупными камнями — подарок отца. Я знал самое любимое — с изумрудом. Я играл с её украшениями, когда был совсем маленький. Крутил их и касался острых граней.

— Эмили не сможет так быстро залечить все мои раны. И не должна этого делать.

— Мы беспокоимся о том, что ты слишком привязался к ней за такой короткий период. Сколько ты её знаешь? Неделю? Две?

— Три, мам, и что с того? — я неодобрительно взглянул на нее. Что за привычка блядь лезть в мою личную жизнь. Я хочу…

Мама неодобрительно покачала головой.

— Ты всё равно с ней не будешь, зачем начинать? Я прекрасно всё вижу. За два года ни одна женщина даже не переступила порог твоего дома, а она так легко впорхнула и осталась.

— Ты вроде забыла упомянуть себя. — я решил пойти в атаку — Откуда ты, мам? Как познакомилась с моим отцом? Как долго вы были вместе до свадьбы?

Мама насупилась, её пальцы нервно вцепились в подол юбки.

— Ты знаешь ответ, сын. Я не из вашего мир.

— И ты не принадлежишь ни к одной семье кланов. В любом случае Лили — это только моё дело.

Я повернулся спиной, давая понять, что разговор окончен. Мать молчала. Слишком хорошо знала меня. Тут без стука открылась дверь. Это мог быть только отец. И я не ошибся.

— Хантер.

Он без приглашения занял моё кресло. Я лишь с усмешкой сложил руки на груди и приготовился к нотациям. Но к моему удивлению он обратился к матери:

— Ты можешь идти.

Она лишь молча кивнула, подошла ко мне, легко поцеловала в щеку. Слишком хорошо знала традиции. Женщины не лезут в бизнес.

Отец всех нас научил законам нашего мира. Много болезненных уроков, но это сделало нас сильными, безжалостными. А самый главный урок заключался в том, что женщину нельзя любить. Нельзя. Он сам нарушил это правило и теперь внушал нам, что сначала семья и дело, а потом женщина, даже если это жена.

Дверь тихо затворилась, мама ушла, оставив после себя лишь легкий шлейф цветочных духов. Я повернулся к отцу,

вопросительно взглянув, но он не торопился. Видимо сегодня родительский день, рад они по — очереди решили поучить меня уму— разуму. Припозднились. А их волнения не имеют под собой оснований.

— Только не говори, что ты тоже хочешь поучить меня. — с нажимом произнёс я,бросая на отца быстрый взгляд — Двух сеансов психотерапии за одно утро я не выдержу.

— Хантер, ты должен убить Кая. Сам. — жесткий голос — всё слишком обострилось. Коул подбивает всех, чтобы казну отдали ему и мы потеряем большие деньги, а потом и авторитет. Только страхом можно удержать наших людей.

— Что? Ты серьёзно? Я могу наказать его, и он не сможет быть капо.

Тяжелый взгляд отца говорил о том, что он не шутит.

— Сейчас вы с Ортоном поедете проверить дела на строительстве нового здания. А ночью будет собрание. На пирсе. Думаю, без бойни не обойдётся. Меня хотят лишить власти, ты уже должен это знать. Шон Коул слишком хорошо копает под нас, и он не успокоиться. Сегодня ночью, Хантер… Если я смогу договориться, но если нет, то ты поймёшь и сразу же убьёшь его.

— Я услышал тебя…

Молча подошел к столу и достал из нижнего ящика кобуру с береттой. Оружие приятно тянет руку. Оно даёт ощущение силы и контроля над ситуацией.

— Я не подведу тебя. Обещаю. Но и ты должен мне что — то пообещать. — спрятал оружие, одев сверху пиджак.

— Говори — напрягся Картер.

— Ты разрешишь мне жениться на той, кого я выберу сам. И это не обсуждается.

— О чем ты говоришь сынок? — опешил отец, кажется я действительно удивил его — это не в твоей власти! Ты мой преемник и когда меня не станет… Ты станешь капо и тебе нужна жена из сильного клана!

Опять эти старые песни.

— Тогда ты знаешь мой ответ. Только я осмелюсь приблизиться к Каю. Устранить его охрану и уйти невредимым. Во всяком случае живым. Даже если казна останется за тобой, я проучу мальчишку.

Отец опустил голову на руки. Дыхание со свистом покинуло его легкие. Было видно, что он принимает трудное решение. Тут он внимательно посмотрел на меня.

— Ты же говоришь об Эмили? — грозный взгляд из—под бровей. Отец облокотился на стол, сцепляя руки в замок.

— А что это так очевидно? — кривая усмешка.

Мне не нравился его издевательский тон.

— Она хорошая девушка, но совершенно не из нашего круга. Да, ты, наверное, охренеешь, но она не плохая, понимаю, но это всё не то.

— Отец, я не собираюсь делать что — то прямо сейчас. Это обещание на будущее.

Долгий тяжелый взгляд. Наконец он облокотился на спинку кресла, голова повернута в сторону, пальцы беспокойно поглаживают подбородок. Мыслительный процесс запущен.

— Я подумаю. Ответ дам завтра днём, после того как пройдёт собрание и всё решиться. Сегодня подберись к Каю, оцени его охрану. Расскажешь все завтра, если мы победим конечно, не подходи ко мне сегодня ночью. Все братья будут на собрании. Будь рядом с Ортоном. Надеюсь мы увидим восход солнца. Завтра…