Персидские юмористические и сатирические рассказы
Шрифт:
— То есть с меня два тумана?
— Само собой.
— А откуда видно, что это «люкс»?
— Ты грамотный? Читай, что написано на стекле.
Препираться и выяснять, «люкс» или не «люкс», было некогда. «Черт с ним! Заплачу два тумана…» Лотфали-хан сел рядом с водителем, машина резко рванулась вперёд, но, едва проехав площадь, начала чихать и встала.
Лотфали-хан взглянул на часы — стрелки показывали десять минут девятого. Тоскливо заныло сердце. Водитель вышел из машины, поднял капот, покопался в моторе,
Лотфали-хан ёрзал на месте, нервно курил. Водитель вернулся… ушёл… Вернулся… ушёл… Наконец терпение у Лотфали-хана лопнуло.
— Ага, я возьму другое такси.
— Сейчас починю, уважаемый. Не волнуйся, ничего страшного. Трубку забило. Если тебе нетрудно, подтолкни сзади, и все будет в порядке.
Лотфали-хан вышел из машины и, собрав все силы, навалился на неё плечом. Водитель, сидя за рулём, подбадривал:
— Молодец, молодец, ещё немножко… Вот так… ещё немножко…
Лотфали-хан задыхался, обливаясь потом.
— Ещё немножко… ещё чуть-чуть… Так, так, ага. Машина завелась.
— Залезай, братец. Ну, что я тебе говорил? Подтолкнул немножко — и все в порядке. Так ты говоришь, Ираншахр?
— Да…
Проехали один квартал. впереди подняла руку какая-то дама. Шофёр притормозил.
— Вам куда?
— Поворот Шемран.
— Залезай.
У Лотфали-хана округлились глаза.
— Разве это не такси-«люкс»?
— Конечно, братец, на стекле написано. Но бывает, трубка засорится, винт ослабнет, мотор заглохнет — это уж не от нас зависит.
— Я не о том…— побагровел Лотфали-хан.
— А о чем же?
— Почему ты взял ещё пассажира?
— Взял — ну и что, разве небо обрушилось на землю? На ваших плечах она сидит? Ханум ведь тоже наша соотечественница. Тоже хочет успеть по своим делам… А мне лишние два тумана не помешают.
Пока Лотфали-хан искал ответа поязвительнее, в такси подсели ещё два пассажира. Такого Лотфали-хан уж никак не мог стерпеть.
— Я протестую! Если ты «люкс», то не должен подсаживать ко мне пассажиров, а если не «люкс», не требуй два тумана вместо одного.
— Не ори,— невозмутимо посоветовал водитель. — моё такси—«люкс». И хочешь не хочешь, ты мне выложишь эти два тумана.
— Поедем в автоинспекцию! Я подам жалобу на тебя.
— Пожалуйста… нашёл чем испугать!
Три новых пассажира уже доехали, куда им было нужно. Лотфали-хан остался вдвоём с водителем. Через несколько минут подкатили к учреждению, занимающемуся рассмотрением конфликтов между пассажирами и шофёрами такси.
— Ну иди, жалуйся…
Лотфали-хан увидел сотни три такси, выстроившихся перед зданием, и, забыв, что он поспорил с водителем, что собирается жаловаться на него, изумлённо спросил:
— Почему это здесь стоит столько машин?
— Ничего особенного… Люди тоже поругались,
— Значит, все собравшиеся здесь…
— Да, ага. Все собравшиеся здесь…— многозначительно улыбнулся водитель.
Лотфали-хан схватился за голову, потом, словно очнувшись, потёр лоб, вынул пачку сигарет и предложил водителю.
— Я не курю.
— Ну тогда…
— Что тогда?
— Ну это самое… вернёмся. Подбрось меня к улице Ираншахр.
— Учти, это уже будет стоить четыре тумана.
— Почему?
— Потому что «люкс»! В оба конца — четыре тумана. Мы ведь ещё должны доехать до прежнего места…
— Лотфали-хан взглянул на часы. Было пять минут десятого. Он откинулся на спинку сиденья, достал сигарету.
— Черт с тобой! Пусть будет «люкс»… Поедем. Ничего не поделаешь, придётся заплатить четыре тумана.
Бедняга главный редактор
Утром, по обыкновению, главный редактор газеты сел за стол, бегло просмотрел заголовки первой и последней полосы и сразу же обнаружил несколько опечаток, в корне меняющих смысл фразы: «…Вчера министр общественного озеленения не открыл парка Гутемберг!..»
Кровь ударила ему в голову: «Это ещё что такое!.. Бессмыслица какая-то… Ладно, не открыл, так не открыл. Читателям на это наплевать!» Взяв ручку, он стал писать: «Разъяснение. Во вчерашнем номере газеты в заметке об открытии парка Гутемберг вкралась досадная опечатка. Вместо слова „открыл” было напечатано „не открыл”. В связи с этим редакция приносит свои извинения».
— Ну-ка, парень, срочно передай это сообщение наборщику. Пусть наберёт петитом на последней полосе!
Не успел ещё посыльный выйти из комнаты, как раздался телефонный звонок:
— Господин главный редактор?
— Да, я вас слушаю!
— Сейчас с вами будет говорить господин министр.
— Як вашим услугам!
— Во вчерашней газете были допущены грубые искажения!
— Какие искажения?.. Вы имеете в виду насчёт открытия парка?
— Вот именно! Разве можно допускать такие ляпсусы…
— Извините, это была досадная опечатка. Только что мы отправили наборщику наши извинения.
— Господин главный редактор! Имейте в виду, что такого рода опечатки могут быть неверно истолкованы в министерстве, да и самим министром. Прошу вас, будьте более внимательны, чтобы в дальнейшем…
— Да, да… конечно. Извините, этого больше не повторится… В трубке слышатся частые прерывистые гудки.
Внезапно он вспоминает, что к восьми часам должна бы быть готова фотография вчерашнего убийства, поскольку к девяти часам её необходимо сдать в типографию.