Персидские юмористические и сатирические рассказы
Шрифт:
— С чем именно желаете, ага?
— Да все равно, безразлично!
Хозяин протягивает тебе бутерброд черт знает с чем, не разберёшь, то ли это медвежатина, то ли дикий кабан, то ли ишак, то ли ещё какой зверь.
Во рту у тебя пересохло, есть хочется, но этот проклятый бутерброд словно резиновый — никак его не прожуёшь, на зубах скрипит, застревает в горле, как кляп. Кое-как жестами даёшь хозяину понять, чтобы дал тебе чем-нибудь запить еду. Получаешь бутылку с неизвестной жидкостью ядовитого цвета и наконец проглатываешь кусок, который застрял в глотке. Наспех расплачиваешься, смотришь на часы. Через час ты должен быть на второй своей работе. Опять очередь
Кое-как заканчиваешь дела и на этой службе, смотришь на часы — уже полпятого. А в пять тебе надо быть в третьем месте.
Ведь только суммы трёх зарплат и хватает, чтобы кое-как свести концы с концами.
Выходишь на улицу. Жара невыносимая, ты изнываешь от жажды. Бредёшь как пьяный в многолюдной толпе. Кто-то тебя толкает, кого-то ты толкаешь. Вот фруктовый павильон. На прилавке бутылки с различными соками. Но тебе некогда, тебе все равно.
— Дайте-ка стакан сока!
— Какого?
— Безразлично… Любого…
— Хотите морковного?
— Давайте!
Залпом осушаешь стакан.
— Сколько я вам должен?
— Двенадцать риалов [85] .
И ты даже не спрашиваешь, почему это стакан морковного сока стоит двенадцать риалов,— нет времени. Протягиваешь продавцу деньги и несёшься дальше. Автобус туда, куда тебе надо, не ходит, нужно брать такси. Останавливаешься на краю тротуара, поднимаешь руку. Такси, как назло, либо не хотят останавливаться, либо заняты, либо идут в другом направлении. Каждая минута кажется тебе вечностью. Ты переминаешься с ноги на ногу, злишься, бранишься, проклинаешь, умоляешь. Наконец садишься в машину. Не успели тронуться — красный свет. Глаза твои наливаются кровью, ты в ярости сжимаешь зубы, ёрзаешь на сиденье, извиваешься как уж. А ведь этих проклятых светофоров впереди не один и не два! Прежде чем доберёшься до места, половину здоровья потеряешь!
85
Риал— основная денежная единица Ирана.
Доехали… Протягиваешь водителю десятитумановую ассигнацию, и он ошарашивает тебя вопросом:
— А помельче у вас не найдётся, ага?
— Нет!
— И у меня нет.
— Черт побери, что же делать?
— Разменяйте в магазине напротив.
На часах уже четверть шестого. Все равно опоздал. С десятитумановой ассигнацией входишь в обувной магазин.
— Ага, будьте добры, не разменяете ли?..
— Нет у меня ничего! — рявкает в ответ хозяин. Он не в духе— никак не подберёт туфли придирчивому покупателю.
— А у вас не будет, ага?
Покупатель ставит очередную пару туфель на прилавок, роется в карманах, извлекая оттуда кучу мелких и крупных купюр, и в конце концов сообщает:
— Нет, ага… К сожалению, не смогу вам помочь. Мелочью у меня всего семь с половиной туманов.
Лишь в пятом по счету магазине тебе удаётся разменять деньги, да и то ценою приобретения совсем сейчас ненужной пачки сигарет. Отдаёшь водителю два тумана и бегом к подъезду. Тебе надо на пятый этаж, а лифт, конечно, застрял на самом верху. Кряхтя и задыхаясь, поднимаешься по лестнице. Как тебя встречает начальство, лучше не вспоминать.
Десять часов вечера. Измученный, злой, полубольной, ты выходишь из конторы. Ноги подкашиваются, ты весь провонял табаком, во рту горечь. Но ты машинально закуриваешь ещё одну сигарету и, еле волоча ноги, плетёшься по тротуару. Подходишь к закусочной.
Так, сам себя обманывая, заходишь в пивную якобы для того, чтобы перекусить. Резкий винный дух вперемешку с табачным дымом ударяет тебе в нос. У тебя уже нет сил смотреть в меню, что-то выбирать… Жестом требуешь водки. Подручный хозяина наливает тебе стаканчик благодатного нектара. Ты разом опрокидываешь его, закусываешь солёным огурцом, колбасой, ещё чем-то непонятным. Горечь во рту проходит, ты согреваешься, веселеешь. Усталость забыта, деньги потеряли свою значимость— как говорится, Хатем [86] прошёл мимо дома отца твоего. «Черт побери все ценности земные! — говоришь ты себе.— Все это прах, гроша ломаного не стоящий!»— А ну-ка, Айюб, дай ещё полстаканчика.
86
Хатем— фольклорный персонаж, воплощение щедрости.
Ночь. Пора возвращаться к семье. Стараясь не шуметь, ты отпираешь дверь. Прошло пятнадцать или шестнадцать часов с тех пор, как ты вышел из дому. У тебя уже нет сил о чем-либо говорить с женой и сонными детьми. (Не будем вдаваться в подробности, как встретит тебя жена, будет ворчать или нет.) Ты стаскиваешь пиджак и брюки, кидаешь их куда попало и трупом валишься на тахту. Тебя мучает жажда, внутри все пылает, сердце учащённо бьётся. Но встать и выпить стакан воды ты уже не в силах. Ладно, думаешь, обойдусь, утром попью… И вот ты уже спишь мёртвым сном.
А завтра все то же, все сызнова…
Казённый мусор
Дом, в котором я жил, был расположен в тёмном узеньком переулке. В нем ютилось четырнадцать-пятнадцать семей. Не знаю, из каких соображений, видимо, ещё задолго до моего переезда центр переулка был превращён в огромную помойку, куда каждое утро, как по уговору, соседи вёдрами сносили накопившиеся за день мусор и отбросы.
Дворник нашего квартала также облюбовал это место и ежедневно опорожнял там полную мусора тачку.
— Почему вы сваливаете мусор прямо посреди улицы? — пытался я выяснить у соседей.
— Все высыпают, вот и мы высыпаем! — отвечали они.
— Почему всю дрянь с других улиц вы сваливаете к нам? — спрашивал я у дворника.
— Такова наша обязанность. Мы должны свозить все отбросы в одно место, пока не придёт машина из муниципалитета и не увезёт их.
Я направился в районный муниципалитет.
— Наш переулок превращён в настоящую клоаку,— объяснял я там.— Жизнь и здоровье людей в опасности. Распорядитесь, чтобы эту помойку убрали, и объявите, пожалуйста, чтобы жители больше не высыпали здесь мусор.