Персональные демоны
Шрифт:
Я глубоко вздыхаю и смотрю ему в глаза.
— Фрэнни — особенная. Я ни собираюсь рисковать ею. — Не считая того, что уже почти позволил Белиасу высосать ее душу и утащить в Бездну. Не считая этого…
— Особенная. Она слишком хороша для любого из вас, — говорит он, неопределенно взмахивая рукой в мою сторону. Он понятия не имеет, насколько прав. — Обращайся с ней хорошо.
— Вы правы. Она слишком хороша для меня. Я пытался ей это объяснить.
— Она не послушает. Уж больно упрямая.
— Я не позволю ничему плохому случиться с ней, — говорю я.
Он смотрит на меня тяжелым взглядом.
— Ловлю тебя на слове. А если ты все же причинишь ей боль, то узнаешь, каким я тогда стану.
— Да, сэр.
И тут он застает меня врасплох.
— Ты ее любишь?
Я смотрю на него долю секунды. Затем внутри у меня что-то переворачивается, и я перевожу взгляд на Фрэнни в окне. Как бы сложно это ни было признавать, как бы я ни пытался убедить себя, что это ничего не значит… Это столь же очевидно, как то, что я попаду в Огненную Бездну из-за этого.
— Да, сэр.
— Ты сказал ей?
— Нет, сэр.
— Когда собираешься?
— Скоро, — говорю я с улыбкой.
Он отвечает мне тем же.
— Прекрасно.
Глава 16. Не так страшен черт, как его малюют
Не могу припомнить, чтобы я когда-нибудь так ненавидела уик-энд. Но в эти выходные был настоящий ад. Были кошмары о моих родителях-незнакомцах и вселившихся в них существах. Были мечты о Гейбе и Люке, от одних воспоминаний о которых я заливаюсь краской.
Дважды я была абсолютно уверенна, что видела черную Шелби шестьдесят восьмого, проезжающую мимо моего дома.
Белиас, Авайра, я, мы все из…
И весь сегодняшний день в школе я чувствовала себя, словно на качели: туда-сюда между Люком и Гейбом.
Но после урока правоведения я, не теряя времени, хватаю Люка за руку и тащу на парковку. В то же мгновение, как мы захлопываем двери Шелби, его губы находят мои. Это потрясающе, поэтому я не могу заставить себя оттолкнуть его.
— Скажи мне, — шепчу я ему в губы.
— Что? — выдыхает он в мои.
Я заставляю себя отодвинуться от него.
— То, что ты хотел сказать мне в пятницу… в моей комнате, перед тем как пришла мама.
Он тянется ко мне.
— Я не помню.
Я отодвигаюсь дальше.
— Белиас, Авайра, я, мы все из… — говорю я, освежая его память.
На секунду его лицо мрачнеет, и он вздрагивает.
— Позже.
— Сейчас.
Его глаза становятся еще темнее, чем обычно.
— Это неважно.
— В пятницу, это казалось очень даже важным.
Он откидывается на спинку сидения, закрывая глаза, и глубоко
— Ты действительно не хочешь этого знать.
— Нет, я действительно хочу.
Он поднимает голову и внимательно смотрит мне в глаза.
— Я сделал немало ужасных вещей.
Я чувствую, как мои внутренности завязываются узлом.
— А кто нет?
— Я серьезно, Фрэнни.
Но все, о чем я могу думать, — это то, что он даже близко не мог сделать ничего такого, что натворила я.
Внезапно мое горло перехватывает, и из автомобиля исчезает весь воздух. Я толкаю дверь и, шатаясь, выхожу на тротуар.
Люк оказывается рядом в мгновение ока. Он притягивает меня к себе, удерживая от падения.
— Фрэнни, что такое?
Тайны.
Я прижимаюсь к нему довольно долго, хватая ртом воздух, а затем отталкиваю. Я ненавижу его за то, что он здесь, за то, что видит это. И еще больше я ненавижу его за то, что он думает, что мне нужна его помощь.
— Я в порядке, — лгу я.
Уверена, он мне не верит, но мне все равно.
Люк вновь обнимает меня, и я позволяю ему. Он усаживает меня обратно в машину, когда мое дыхание становится ровнее.
— Прости, — говорю я, не глядя на него.
— Что случилось?
— Ничего. — Я разворачиваюсь и тянусь к ручке. — Едем.
Он делает шаг назад, и я закрываю дверь.
Он прав. Я действительно не хочу знать его тайны. Тех, что уже есть у меня, мне вполне достаточно.
Наши тела двигаются рядом… в такт песни Depeche Mode «Personal Jesus». С трудом отодвигая горячее тело Люка от своего, я сажусь на его огромной черной кровати, пытаясь отдышаться.
— Не думаю, что мистер Снайдер сочтет уважительной причиной то, что мы были заняты поцелуями, поэтому не закончили его схему.
Люк обхватывает меня за талию и тянет обратно.
— Мы бы могли использовать традиционное «моя собака съела ее», — говорит он с надеждой в голосе, обнимая меня. Я строго смотрю на него долю секунды, после чего он стонет и спрашивает: — Как быстро мы ее закончим?
Я сажусь, подкладывая себе под спину подушку.
— У нас осталось совсем чуть-чуть вопросов. Должно уйти не много времени.
Он поднимает свою тетрадь с пола и садится, опираясь на спинку кровати, рядом со мной. Но он не пишет. Только смотрит на меня.
— Тебе надо надеть рубашку, или я не смогу сосредоточиться, — говорит он после паузы. — Этот красный бюстгальтер слишком сексуальный. Не думал я, что правильные девочки-католички носят красные лифчики.
— Я не правильная девочка-католичка, забыл? Меня выгнали из католической школы.