Перстень Агируса
Шрифт:
— Миссис Робертс, скажите, пожалуйста, каков процент людей, которым вакцина не помогла?
— По нашему госпиталю мы имеем около десяти процентов потерь.
— Это очень много, — удрученно заметила я.
— На самом деле вакцина эффективна, но вводить ее надо сразу же после заражения. Самые лучшие результаты мы наблюдали, когда укушенных вакцинировали прямо там же, на месте. Успешность лечения также зависит от индивидуальной устойчивости или, наоборот, предрасположенности пациента к этому вирусу. Поэтому временные рамки не точны.
Но я заметила, что если прошло пять минут с момента
Я ввела вакцину Эми довольно быстро, но чуть позже, чем спустя пять минут...
По дороге в Мейсен Мэнор Марк был весел, шутил. Профессор тоже воспрянул духом — новое оружие против инфекции означало скорую ликвидацию всего очага заражения. Как только мы приехали, я побежала в научный корпус в палату к Эми.
Девушка оказалась на той же кровати, где раньше была Соня. К ней так же тянулись трубочки и провода приборов, а Эми лежала бледная, неподвижная и выглядела, как мертвая. Увидев мою веселую, полную жизни подругу в таком состоянии, я расплакалась. Сидевшие у изголовья кровати Рэйчел и Дик, поднялись и, подойдя ко мне, стали утешать.
— Я уверен, что все будет хорошо, — сказал Дикки так, словно он убеждал в этом самого себя.
— Конечно, — твердо заявила Рэйчел, — я сделала все, что нужно и теперь наша дорогая Эми очнется агирусом, она не станет мамбулом, будьте уверены!
Я об этом не подумала, и сейчас, встретившись глазами с Диком, поняла, что парня беспокоит перспектива трансформации девушки. Его последующие слова подтвердили мою догадку:
— Я немного волнуюсь... Скажите, миссис Слейтер, а характер у Эми останется прежний?
Рэйчел усмехнулась:
— Добрый нрав Эми не ухудшится, Ричард, это я тебе обещаю.
В комнату заглянул Марк и позвал меня с собой в жилой дом. По дороге он сообщил:
— Сегодня появились признаки периодической болезни дяди Альфреда. У меня все готово для проведения процедуры, которая должна исправить его проблему двухсотпятидесятивосьмилетней давности! Ты поможешь мне?
— Конечно, Марк, что за вопрос!
— Сегодня в полночь в сауне.
Мы пришли в столовую, где был накрыт обед и я поняла, что ужасно проголодалась. Марк усадил меня за стол напротив себя, я спросила:
— А где все остальные?
— Дядя Альфред остался у себя в лаборатории, ему нездоровится и нет аппетита. Соня и Джереми уже поели и ушли вдвоем в Мейсенхауз. Рэйчел, Джек и Дикки обедали в палате Эми, чтобы не оставлять ее без наблюдения.
Сначала я съела салат из помидоров и киндзы, потом отведала зеленого бульона с кружочками моркови и рыбками-крекерами, плавающими в нем. Затем я попробовала новое для меня блюдо — рыбный фарш пополам с рисом, завернутый в виноградные листья — фантастически вкусно! Наконец съела кусочек сладкого, прозрачно-зеленого ревеня и почувствовала, что мне нужно немного отдохнуть. Марк тоже понял это и отвел меня на второй этаж в мою комнату. Засыпая, я подумала, что правильно сделала, оставив
Мне снилось, что я убегаю от Бакли, потом от Евы, а после этого меня за что-то снова отчитывала мисс Тэтчер, которая выглядела не мертвецки, а самым обыкновенным образом, пожалуй, даже лучше, чем при жизни. Мой сон не был кошмаром, а являлся чередой беготни и разговоров, которые я не запомнила. Разбудил меня стук в дверь.
Я взглянула на часы и увидела, что уже половина двенадцатого ночи. Сонным голосом я сказала:
— Войдите!
Это был Марк. Я быстро приняла душ, почистила зубы и надела чистую одежду, которую Рэйчел оставила для меня в шкафу — юбку и блузку, похожие на мою школьную форму.
Парень окинул меня взглядом и сказал:
— Не очень подходящая одежда для сауны, нужно что-то полегче. Там будет чертовски жарко!
Сам он был одет в белую футболку и синие плавательные шорты.
— У меня здесь нет купальника, Марк, — ответила я.
— Посмотри на полках в шкафу.
Я нашла легкую майку и короткие джинсовые шорты, переоделась и мы отправились в подвал жилого дома, где агирусы устроили влажную финскую сауну. Профессор в белом махровом халате был уже на месте. В подвале оказался бассейн с голубой водой, о существовании которого я не знала. Дверь в сауну находилась в этом же помещении. Марк повозился с пультом управления и установил там режим нагрева.
Сауна представляла собой небольшую комнату, стены, пол и потолок которой были деревянными. Вдоль трех стен тянулись двух— и трехъярусные скамьи. На четвертой стене в нише находилась печь с гладкими, горячими камнями, на которые откуда-то сверху капала вода. Посередине комнаты стояла большая деревянная бадья с нагретой водой.
Профессор сбросил халат и, оставшись в плавках, полез в бадью. Вода было очень горячая и он не смог сразу погрузиться в нее, а медленно опускался, держась за края и слегка морщась. Наконец, его тело привыкло к температуре воды настолько, что профессор Мейсен лег в бадье и над водой осталась только его голова с пышными, растрепанными волосами.
Я села на скамью и приготовилась наблюдать за всем, что здесь произойдет. Становилось жарко и влажно, пар все больше наполнял сауну и казалось, что он вытесняет воздух — дышать было горячо и мокро. Я втягивала воздух ртом, но его не хватало. Жара все усиливалась и я начала обливаться потом. Одежда постепенно промокла, Марк подал мне полотенце, чтобы я могла вытирать лицо.
Сам он сидел напротив меня и внимательно наблюдал за мной и за профессором. Я вздохнула. Марк встревоженно сказал:
— Энни, дорогая, если тебе слишком жарко, то лучше выйди отсюда. Температура в сауне должна подняться еще на несколько градусов, прежде, чем я смогу начать процедуру.
— А представь каково мне!, — усмехнулся профессор, — вода ведь тоже продолжает нагреваться!
Но я сейчас страдала не столько от жары, сколько от мокрой, потной и горячей одежды, противно липнущей к телу. Поэтому, поколебавшись немного, я встала и сняла с себя майку и шорты. Мне пришло в голову, что не стоит мучиться, ведь лифчик и трусики вполне сойдут за купальник.