Перстень некроманта

Петерсон Андрей Викторович

На этом экскурсию по винному погребу можно было считать законченной, и леди Кай направилась к небольшой деревянной лесенке, которая вела к выходу, а значит, и к цели.

Выбравшись наружу, она оказалась в длинном коридоре, щедро освещенном огнем саламандр, которые плескались в чашах-светильниках буквально на каждом шагу. В одну сторону коридор, разбавленный множеством совершенно одинаковых дверей, тянулся довольно далеко и в конце концов заворачивал куда-то за угол, а с другой заканчивался лестницей, уводящей наверх.

Осси задумалась. Про расположение гробницы Лехорта ей не было известно — ровным счетом ничего. С одинаковым успехом она могла находиться как наверху — в парадном зале, обставленном со всей

подобающей роскошью, так и где-нибудь здесь, внизу, — в каком-нибудь специально организованном по такому случаю склепе.

Исследовать замок полностью было бы, конечно, крайне заманчиво, но Осси понимала, что никакого времени на это не хватит. Это уж не говоря о том, что, по слухам, тут наличествовали толпы неупокоенных и кто его знает, что еще. Так что, несмотря на всю заманчивость, которую таила в себе возможность методичного и скрупулезного исследования этого памятника подземной архитектуры, пережившего несколько эпох и множество народов, время на его осмотр желательно было свести к минимуму. В противном случае это грозило очень большой задержкой. И, возможно, навсегда.

Оставаться тут навсегда, да еще пополнив собой ряды неупокоенных, леди Кай не хотелось совершенно. Надо сказать, что на остаток жизни у нее были абсолютно другие планы, которые, в частности, подразумевали многократную смену декораций. Причем крайне желательно, чтобы в них фигурировала одна немаловажная деталь, которой леди Кай уже долгое время была лишена, — яркое теплое солнышко. Так что оставаться здесь почетной гостьей, хоть самой главной хозяйкой, не было совершенно никакого резона.

Пока Осси стояла и размышляла о том, куда лучше двинуться — вверх или все же сначала поискать тут, — Тям, уставший, видимо, от безделья и бесплодных раздумий своей подружки, решительно направился к лестнице. А поскольку и сама Осси склонялась все же в пользу именно этого варианта, то, не став тратить время попусту, она поспешила за ним.

Лестница, которая была явно служебной, вскоре закончилась очередной дверью, за которой располагался еще один коридор. Тям, не раздумывая, повернул направо.

«Как ты думаешь, — поинтересовалась Хода, — куда он нас ведет? На склад печенья, может быть?»

— Вряд ли, — ответила Осси. — Вроде только перекусили недавно. Будем надеяться, что он знает дорогу.

«А если нет?»

— А если нет, то эта пока не хуже любой другой.

«Вот именно, что пока…» — пробурчала Хода.

Протопав полкоридора, Тям остановился перед одной из дверей. Причем как и почему он выделил именно ее из множества других, оставалось совершенно неясным.

За дверью была еще одна лестница, но Тям на этот раз вперед не пошел, а как-то очень застенчиво отошел в сторонку, что намекало, так сказать, на то, что направление-то выбрано абсолютно правильно, а вот прогулка перестает, похоже, быть легкой и беззаботной. Если добавить к этому, что Тям, задержавшись в дверях, показал девушке свои пустые ладошки, сопроводив этот жест своим неизменным возгласом, то сомнений практически не оставалось — за дверью начинались опасные территории.

К походу по таким территориям Осси подготовилась еще во время привала, пока подобно дорогому вину томилась в бочке, и теперь была абсолютно готова практически к любым неожиданностям. Пояс был забит кристаллами, которые могли радикально решить почти все проблемы, буде они неожиданно возникнут на пути к цели. Гаситель, он же Левый Клык, был готов испить крови в любое время. Арбалет только и ждал команды, чтобы выпустить на волю очередной рой истосковавшихся по свободному полету болтов с серебром. А на поясе под левой рукой висел готовый к тому, чтобы раз и навсегда упокоить небольшую армию нежити, жезл некромансера. Настрой у девушки тоже был подходящим, а поэтому она без колебаний открыла дверь и сделала шаг вперед, готовая к самым решительным

действиям.

А вот готовность ее, оказывается, никому ровным счетом была не нужна, потому как ни на короткой лестнице из десяти ступеней, ни в коридоре, который начинался сразу за ней, крушить и искоренять было некого.

Коридор, в который вышла Осси, сильно отличался от тех, по которым она только что прошла. Причем отличался он в лучшую сторону. Повсему было видно, что девушка выбралась наконец-то из служебных подземелий замка и теперь разгуливает где-то по первому этажу.

Коридор был достаточно высоким и убран роскошными, свисающими до самого пола гобеленами. На них со всем возможным искусством и изяществом были вытканы пейзажи, напрочь леди Кай незнакомые, немного выцветшие, но все же очень симпатичные и невероятно правдоподобные. Легкий сквознячок, гуляющий по коридору, лениво шевелил тяжелые полотнища, а оттого картины, изображенные на них, казались совсем почти живыми — деревья покачивали ветвями, травы на лугах ходили волнами, а вода в речушке только что не журчала, переваливаясь по камням. Словом, картины жили, дышали и манили к себе.

Коридор был прямым, длинным и имел всего одну дверь в противоположенном конце. С освещением здесь тоже проблем не было — расставленные через каждые пять шагов огромные чаши давали достаточно света, чтобы шевелящиеся на гобеленах картины приобрели вид совершенно уже реальный.

Любоваться ожившими пейзажами, невзирая на их фантастическую красоту, тем не менее совершено не тянуло, потому что взгляд Осси был прикован к другому, и оторвать его от совершенно нереального зрелища не было никакой возможности.

— Ты видишь то же, что и я? — обалдело спросила леди Кай.

«Думаю, что да. А вообще зависит от того, о чем ты говоришь», — ответила Хода.

— Я говорю об этом, — сказала Осси, показывая рукой вверх.

В воздухе, почти под самым потолком, лениво поворачиваясь и медленно, словно во сне, кувыркаясь, плавали три трупа.

Раскинув по сторонам безжизненные руки, они медленно плыли, будто утопленники в ленивой воде. Только вот воды никакой в коридоре не наблюдалось вовсе, а как раз наоборот — присутствовал один только воздух, по которому и путешествовали мертвяки, подгоняемые легкими дуновениями сквознячка. Иногда они натыкались на стены. Потом, отлетая от них, продолжали свое плавание по замкнутому воздушному пространству, не проявляя ни агрессии, ни другого интереса к компании, которая с удивлением взирала на них с последней ступеньки лестницы.

Два ближних к Осси трупа столкнулись, не поделив, видимо, зоны влияния. После чего один из них, медленно переворачиваясь вниз головой, отправился в одиночное плавание к противоположенному концу коридора, а другой так же неспешно стал подгребать к леди Кай.

Теперь его можно было рассмотреть во всех подробностях и во всей, как говорится, красе. Хотя ничего особо примечательного, а тем более красивого, в нем, если говорить откровенно, не было. Мертвое тело, достаточно хорошо сохранившееся и абсолютно, на первый взгляд, не поврежденное, проплыло над головой леди Кай. Затем труп, мягким кулем врезавшись в стену, начал столь же неспешное плавание в обратном направлении.

Мелькнули прямо над девушкой (только руку протяни) прозрачно-голубые, замороженные смертью глаза на молодом, но очень сером лице с посиневшими губами.

Совершенно спокойным, не искаженным никакими предсмертными гримасами было это лицо, обрамленное длинными светлыми волосами, которые плавно колыхались в воздухе, будто нити водорослей, которые так же точно шевелятся на дне пруда, перебираемые сонным придонным течением. Медленно, лицом вниз, разбросав в стороны руки и ноги, будто паря над каменными плитами, уплывало по коридору мертвое тело навстречу такому же воздухоплавателю, зависшему где-то посередине коридора.