Перстень некроманта
Шрифт:
Призрак короля, правда, призывал на этот счет не волноваться, уверяя, что стоит лишь заполучить ключ, как все тут же само собой и решится, но все же Осси пыталась отыскать хоть какой-нибудь запасной вариант на случай, если это обещание вдруг да не сбудется. Хотя — и это она признавала — все, о чем им говорил Ганн Ил-Ворш IX, уже сбылось до самой что ни на есть распоследней мелочи. И это, конечно, было своеобразной гарантией, что и на этот раз все произойдет именно так, как и было обещано. Но поскольку с точки зрения теории вероятностей все эти события были между собой не связанными, то не мешало
— В чьей гробнице, он говорил, начинается ход? — обратилась Осси к своему Стражу.
«Геварда Ол-Ремана III, насколько я помню, — ответила Хода. — А что?»
— Да я вот думаю, как нам ее разыскать, если что… Надписей я что-то там никаких не заметила.
«Надписей не было, — подтвердила Хода. — А ты думаешь, что ключ не сработает?»
— Нет. Просто спросила, — сказала Осси.
А ведь не сработало.
Прошли все кладбище, прогулялись по всем аллеям, и не сработало.
Ничего с появлением ключа не изменилось. Двери в подземный ход не распахнулись и желающих на увлекательную прогулку не зазывали. Указатели тоже нигде не проросли. Все оставалось, как и было, — никаких изменений.
Осси Кай стояла в центре кладбища около статуи неизвестного короля, водруженной на высоченный постамент, и озиралась по сторонам.
— Напомни мне, пожалуйста, что он там говорил про вход и про ключ, — попросила она Ходу.
«Он говорил, что когда ты добудешь ключ, он сам все тебе подскажет и укажет, — ответила Хода. — И думаю, что для того, чтобы он мог на что-то указать, его неплохо было бы из рюкзака достать. А то он там, бедолага, уже, наверное, весь обуказывался, а ты и не видишь».
— Твоя правда, — согласилась Осси и полезла за шариком-ключом. — Пусть указывает.
Как всегда, Хода была права. Едва только Осси вытащила прозрачный шар и положила его на ладонь, как невдалеке над одной из гробниц, ничем, кстати, от всех остальных не отличающейся, засиял точно таких же размеров розовый огонек.
«Ну вот видишь. Подсказал и указал». — Хода была очень собой довольна.
— Вижу. Пошли смотреть, что он нам тут науказывал. — И Осси двинулась в сторону горящей звездочки, пробираясь меж гробниц к обозначенной таким хитрым образом могиле неизвестного ей Геварда Ол-Ремана III.
Могила эта стояла во втором ряду, и вблизи она из ряда остальных таких же белых и каменных саркофагов, выполненных по единому проекту, тоже ничем не выделялась. Только что звездочка розовая над ней висела, а больше ничего.
Добравшись до отмеченной таким оригинальным способом гробницы, леди Кай первым делом возжелала достать звезду с неба, а говоря точнее — висящую над крышкой саркофага. Звезда, однако, в руку не давалась, пропуская ее сквозь себя совершенно беспрепятственно. То есть была она, иначе говоря, явлением не материальным, а имела в своей сути природу исключительно иллюзорную. Выяснив сей любопытный факт, леди Кай удовлетворенно хмыкнула, типа «А что еще можно было ожидать?», и принялась исследовать взаимосвязь огонька и холодного прозрачного шара, по какому-то недоразумению называемого карликами ключом.
Взаимосвязь была, и была очень проста — шарик, находящийся на воздухе, вызывал
Наигравшись вдоволь во взаимосвязь материальных и иллюзорных проявлений бытия, леди Кай приступила непосредственно к процессу открывания подземного хода.
Первое и самое очевидное предложение, высказанное Ходой, не привело ни к чему — крышка саркофага сидела на своем месте намертво и ни сдвигаться, ни приподниматься не желала ни в какую. Чего в общем-то и следовало ожидать — иначе для чего же ключ, спрашивается, даден? Звездочки зажигать? Маловато будет! Раз есть ключ, каким бы чудным он ни казался, то должен быть к этому ключу и замок, иначе все это есть бессмыслица полная, и ничего более.
На роль замка вполне могла сгодиться сияющая розовым звездочка. И это было предположение номер два. И, как и первое, оно не привело ни к чему — прозрачный шарик, поднесенный к звездочке и помещенный непосредственно в нее, окрасился в нежно-розовый цвет, который тут же пропал, когда шарик оттуда убрали, — вот, собственно, и весь результат.
Третьим и последним очевидным вариантом (а далее уже надо было переходить к поискам неочевидных или даже совсем невероятных) было найти в саркофаге некое отверстие, в которое можно было бы засунуть шар-ключ, чтобы что-то там внутри сработало и дверца открылась бы.
Поисками этого отверстия занялись все, включая и Тяма, которому никто ничего не объяснял, но который тем не менее рьяно взялся помогать и, сосредоточено сопя, ползал по крышке, пока Осси вместе с Ходой скрупулезно исследовали нижнюю часть гробницы.
Тям замок и нашел.
На гладкой и ровной даже после всех прошедших лет поверхности крышки обнаружилось крошечное углубление, почти не заметное глазу, но имевшее подозрительно идеально-круглую форму. Сравнительный анализ с двумя соседними гробницами показал, что сие углубление является уникальным и на ближайших гробницах-близнецах напрочь отсутствует. А это, знаете ли, о чем-то да говорило.
Для того чтобы узнать, о чем же это, собственно, говорит, леди Кай поднесла шар к почти незаметной впадинке, осторожно держа его двумя пальцами, и так же осторожно поставила его на крышку.
Некоторое время не происходило ничего.
А потом шарик стал медленно погружаться в крышку, будто тонул в ней, как в болоте. И чем дальше — тем быстрее. Вскоре он исчез полностью, а затем внутри каменного сундука что-то звякнуло стеклом о камень (не иначе как ключ провалился на дно) и куда-то перекатилось. После чего вновь наступила тишина.
«Был ключ — и нет ключа», — печально прокомментировала сей факт Хода.
— Ты же его ключом не считала, — напомнила Осси Кай.
«Ну все же… — не нашлась, что ответить на это, Хода. — Был ведь…»
Едва она успела это проговорить, как крышка гробницы начала таять, будто все это время она была сделана изо льда, а теперь наконец-то взошло теплое солнышко, которое ее, родную, отогрело и растопило. Но никакого солнышка здесь, в подземной долине, не было и в помине, да и крышка как была, так и оставалась каменной и холодной.