Перстень с трезубцем
Шрифт:
– А как же я?! – удивился Хаджи-бей, – неужели паша хотел меня снять с этой должности?
– То-то и оно. Герей-ага постарался нашептать паше на ушко и вот тебе результат. Но этим перестановкам не суждено было случиться, ваш общий враг Вашар нарушил все планы и теперь вы оба находитесь здесь.
– Как, Герей-ага у тебя в плену?!
– Конечно, и скоро я его отпущу. Возможно, Алишер-паша вознаградит его за мужество и отвагу, как и обещал, назначит агу комендантом крепости.
– И ты его отпустишь,
– Понимаю, конечно, приведет, потому я подумал, что не могу отпустить сразу обоих, кто-то из вас должен остаться здесь навсегда. Я пообещал Герей-аге, что отпущу его.
Хаджи-бей, приложив руку к груди, низко поклонился графу.
– Я буду нем, как рыба. Слушаю тебя граф, что я должен сделать, чтобы ты поверил мне?
– Избавиться от своего соперника, вот тогда, пожалуй, я отпущу тебя и буду уверен, что ты никому не расскажешь, что видел здесь.
– Ты хочешь, чтобы я убил Герей-агу?!
– Это тебе решать Хаджи-бей. Я могу просто отдать приказ своим людям, и вас завтра же погонят работать на соляные копи.
Бей несколько минут раздумывал, затем, видимо на что-то решившись, сказал:
– Хорошо, я согласен, но у меня нет оружия.
– Ты его получишь, но чуть позже, когда будешь в одной камере с Герей-агой. И последний вопрос к тебе Хаджи-бей, как получилось, что граф Жомбор оказался в твоих руках? Ведь он появился в замке тайно. Тебе кто-то доложил, что граф в крепости, или это было случайностью?
– Мои воины подкараулили его при выходе из подземелья, он действительно не ожидал, что его могут схватить. Человек, доложивший мне, что Жомбор находится в замке, знал графа хорошо, и потому указал мне точное время и место.
– Бей, мне известно, что ты получил письмо от таинственного человека, в нем он извещал тебя, что ты можешь пленить мадьярскую госпожу Йо и получить за нее большой выкуп. Случайно это был не тот таинственный человек, сообщивший тебе о графе Жомборе?
– Не знаю, я не думал об этом.
– А письмо, в котором он просил тебя выкрасть госпожу Этель, оно написано не одной и той же рукой?
– Как ты узнал о письме?! – бей удивленно уставился на графа.
– Не твоего ума дело! Так ты ответишь на мой вопрос?
– Мне тогда действительно показался знакомым его почерк, но я не придал этому большого значения.
– Ты можешь назвать мне имя этого человека? Подумай хорошенько! Твоя свобода стоит того, чтобы ты раскрыл мне имя незнакомца, написавшего тебе два письма.
– Господин граф, клянусь Аллахом – он не раскрылся мне!
Не зная почему, но Ласло поверил словам Хаджи-бея, у него возникли мысли, что письмо, найденное в шкатулке бея, может сослужить ему хорошую службу.
Через час после их разговора дверь камеры отворилась, и перед взором бея предстал тучный,
– О Аллах! Это же ты – Хаджи-бей!
– Постой-постой, а ты кто такой? – сделав изумленный вид, произнес бей. – Неужели… Вот тебе раз! Да это же Герей-ага!
Неподдельно обрадовавшись, он хлопнул агу по плечу. Герей-ага отвел тело в сторону и болезненно поморщился.
– Ты ранен?
– Да, поганый Вашар спустил на меня своего злобного пса, до сих пор рука болит.
– Вашар сказал мне, что его люди взяли тебя в плен.
– Да. А как ты попал сюда? – спросил удивленно Герей-ага.
– Его разбойники выкрали меня из Черного коршуна, я даже не успел предупредить своих воинов.
– А я только один остался в живых из всего отряда, Вашар отдал меня графу Ласло. Интересно, почему нас с тобой вместе посадили? Может граф что-то задумал?
– Я слышал, что новую партию пленных пригнали, места не хватает, вот нас и решили потеснить.
– Хаджи-бей, как бы весточку Алишер-паше отправить?
– Не знаю. Ты же сам видишь, нас даже на рудники не выводят.
– Может, кого из охраны уговорить.
– Шутишь, они словно евнухи в султанском гареме – все на подбор.
– Ласло обещал, что отпустит, да что-то тянет. Я никак не могу до него достучаться, стража говорит, что он уехал по делам. А ты его видел?
– Нет, – соврал Хаджи-бей, – мне тоже самое сказали. Придется ждать возвращения графа.
– Бей, а ты видел лицо Вашара?
– Нет, он скрывал его под черной повязкой.
– Мне его голос показался знакомым, как будто я его раньше где-то слышал. Не могу припомнить никак.
– Кто их разберет этих венгров, все они по-мадьярски лопочут.
– Я не о языке, а о голосе.
Спустя некоторое время, дверь приоткрыл стражник и позвал пленников, чтобы приняли еду. Жбан с водой, по миске каши и по продолговатой буханке хлеба. Охранник, протягивая хлеб Хаджи-бею, глазами указал, что там что-то спрятано. Бей, пройдя на свое место, надломил буханку и увидел сверкнувшее лезвие ножа, он отложил хлеб в угол широкой скамьи и принялся есть кашу рукой.
Ночью, когда Герей-ага, отвернувшись к стене, крепко заснул, бей тихо, чтобы не потревожить его сон, вынул из буханки нож и подкрался к турку. Хаджи-бей резко повернул агу к себе лицом и потряс за грудь. Герей-ага открыл глаза и сквозь, едва пробивающийся через окошко свет от коридорного фонаря, различил фигуру, склонившуюся над собой. Сначала ага не понял, что произошло, но увидев над собой блеснувший нож, вскрикнул. Два сильных удара в грудь, заставили Герей-агу замолчать навсегда.