Перстень с трезубцем
Шрифт:
– Илона, неужели ты так привыкла ко мне?
– Ты еще спрашиваешь! Я только и жду с тобой встречи.
– Мне порой кажется, что ты просто упрямая девчонка, забившая себе в голову мечту о героическом и самоотверженном принце. Мы с тобой взрослые люди и понимаем, что в нашем положении, наш союз может быть только в военном деле. Вероятно, ты не хочешь усвоить для себя, что я человек слова и не привык дважды повторять…
– Андор, я уже не раз это слышала от тебя, – перебила она.
– Вот и я тебе повторяю, что ты упрямая и не хочешь, чтобы мы были с тобой просто друзьями. Скажи честно, чего ты хочешь? Чтобы я стал твоим мужчиной? Или тебе будет достаточно, что я сниму с лица повязку?
– И того и другого.
– Во первых я уже говорил тебе, нам не суждено быть вместе, а во вторых, завладев
Недобрые искорки блеснули в глазах графини, но она предпочла промолчать.
– Илона, мы должны с тобой раз и навсегда покончить с этим. Я хотел договориться раньше, но помешало мое ранение.
– Андор, ты ведь знаешь, что я тоже скрывала от людей свое настоящее имя, и мне приходилось менять свою внешность, но, тем не менее, я открыта перед тобой и не скрываю своих тайн.
– Не забывай одно, что мы встретились с тобой слишком поздно, чтобы объединиться для супружеской жизни. В делах – да, здесь нам пришлось прийти к согласию, но об остальном я даже не предполагал, а уж тем более не давал тебе никаких надежд. У меня своя жизнь, полная неожиданностей и я не готов менять ее в угоду любви! – Вашару захотелось прекратить этот разговор, и он сделал особенный упор на последние слова.
– Да, понимаю, мы не договорили с тобой, – Илона собралась внутренне, напустив на себя холодность, – и вижу, что мои старания были напрасны. Конечно, я мечтала, что мы будем вместе, так как некоторые дела объединили нас в единое целое. Я о многом думала, но если честно, то не хотела соглашаться с тем, что твое сердце отдано другой женщине. Может быть, мне было бы легче, узнай я, что у тебя кто-то есть, но когда ты умалчиваешь об этом, у меня остается маленькая надежда, что ты когда-нибудь повернешься ко мне лицом. Я догадываюсь, что ты, скрывая свое лицо, хранишь очень серьезную тайну и даже перед своими товарищами по оружию не готов раскрыться. Но у тебя есть друзья, которым ты доверяешь! Так почему ты хочешь, чтобы мы с тобой оставались друзьями, а продолжаешь скрывать от меня свои тайны?! Я готова поклясться, чем хочешь, что твоя тайна умрет вместе со мной, даже под самыми жестокими пытками у меня не вырвут ее. Но ты и здесь не готов открыться мне! Значит, существует что-то такое, что мешает тебе сделать признание. Что это?
– Я думаю Илона, пришел тот момент, когда я должен объясниться с тобой до конца. Ты умная женщина – это бесспорно, но в силу своих внутренних противоречий ты не можешь понимать людей, ты привыкла, что все исполняли твои прихоти, ты добивалась многого путем своего характера. Но я не тот человек, который по мановению твоей руки, пойдет за тобой безропотно. Я могу открыться перед тобой хоть сейчас, но ты тогда примешь для себя одно решение – мы расстанемся с тобой навсегда. Ты больше не увидишь меня, в этом я тебе могу поклясться. Ты готова к такому решению? Вот здесь и сейчас, реши для себя окончательно: или ты принимаешь все, о чем я тебя прошу или мы расстаемся навеки.
Вашар потянулся к повязке, давая понять Илоне, что готов сорвать ее с лица.
То, о чем говорил Андор, сейчас боролось в графине Жомбор. Злость и ненависть к прежнему Вашару до сих пор не угасли в ее груди. Шрам, оставленный между лопаток по приказу гайдука, взывал о мести. Но сейчас перед ней был совсем другой Вашар, он был ее другом. Прими сейчас она решение, и они останутся друзьями навеки. Но только друзьями. И вдруг в ней проснулось другое чувство: она уже не сможет больше говорить ему о своей любви и никогда искорка надежды не вспыхнет в ее сердце огоньком, она своим решением поставит крест на своей мечте. Все это перемешалось в голове Илоны и с сумасшедшей силой давило на ее сознание. Она понимала, что сию минуту должна дать любой ответ и как это бывало раньше, заглянула в глубину своего сердца и на какой-то миг отрешилась от всего происходящего. Она сделалась прежней Ребекой – холодной, расчетливой, уверенной в собственных силах и готовой принимать любые решения. Силой своего темперамента, она подавила чувства, мешавшие ей быть собой.
Она холодно взглянула на Вашара, и протянула руку к его повязке. Он снял ее, и Илона увидела мужественное лицо зрелого мужчины. Его темные глаза под густыми бровями, прямой нос, пышные черные усы и красивые губы.
– Одень повязку, тебя могут увидеть мои люди. Почему ты молчишь? Разве тебе нечего сказать?
– Илона, ты приняла правильное решение, оно поставило точку в нашей с тобой, не начавшейся связи. Возможно, скоро ты узнаешь больше, и я хочу, чтобы ты выслушала меня до конца. Мы сейчас разойдемся, и каждый из нас пойдет своей дорогой. Я понимаю тебя прекрасно, что ты имела право знать мою тайну, хотя бы потому, что в последнее время мы были повязаны серьезными делами, от раскрытия которых, нас казнят незамедлительно. Я хочу напоследок сказать тебе: оставайся Илоной – доброй, чуткой, внимательной, а не Ребекой, которая сейчас берет верх над прекрасным человеком. Нам еще суждено с тобой встретиться и не раз, потому что мы продолжаем одно дело – это освобождение нашей родной страны от захватчиков. Наши отцы жили в тяжелые времена, им тоже пришлось бороться за свободу Венгрии, они почти одновременно ушли из жизни. Если бы я не знал твоего истинного отношения к туркам и Габсбургам, я бы больше не находился с тобой в одном ряду. Это твое право, помогать или не помогать мне, но твой народ и твоя родина сейчас нуждается в тебе. Пусть наши усилия по освобождению людей от рабства и насилия кажутся незначительными, но придет время, мы объединимся и нанесем решительный удар. Завтра нам предстоит вместе бить турецких захватчиков и наших недругов в лице барона Вадаша. Вот здесь мы с тобой едины и если ты сейчас дашь своим личным, злобным помыслам захлестнуть свой разум, то мне будет, очень жаль, потерять такого хорошего союзника. Ты порвала с прошлым. Действия твоего отца не должны ложиться тенью на твое будущее, ты вправе бороться за свое доброе имя. Своими праведными делами и поступками ты докажешь людям, что способна на их понимание и прощение. Но самое главное на предстоящий момент я считаю – это борьба с врагами нашей родины, как с внешними, так и с внутренними. Предатели кругом, они попрали законы наших предков, отдав корону Венгрии в руки чужеземных завоевателей. Народ должен вздохнуть свободно и сбросить с себя иго магнатов и бороться за отмену крепостного права за свободу наших граждан. Если ты так же думаешь, то вот тебе моя рука. Я до самой смерти клянусь быть твоим товарищем по оружию и всегда помогать тебе в беде.
Илона была тронута словами Андора и черные мысли, только что роившиеся в ее голове, постепенно отступили и их место снова заняли светлые, дружеские помыслы. Она протянула руку и, слегка сжав ладонь Андора, произнесла:
– Хорошо, останемся союзниками. Я постараюсь справиться со своими чувствами, может со временем мне это удастся. – Илона, движением руки пригласила Андора в гостиную залу, где слуги уже накрыли стол. – Отобедаем, а заодно и обсудим наши дальнейшие планы, – улыбнувшись, она пошла вперед.
Вашар облегченно вздохнул, казалось, сбросил со своих плеч тяжелый груз, но следом за спокойствием пришли тревожные мысли:
«Теперь она видела мое лицо и думаю, что скоро узнает мою тайну».
Расчеты Вашара и графини Жомбор оправдались, барон Вадаш, путешествуя по глубинке Трансильвании, не мог рассчитывать на широкую помощь дворян, только прибыв в Дьюлафехервар, он заручился поддержкой своего дяди. Здесь Гаспара ждал сюрприз – вот уже сутки его дожидался Берток, доставивший ему хорошие и плохие новости.
– Господин Вадаш, вы знаете о том, что все постоялые дворы и корчмы контролируются людьми графини и Вашара?
– Догадываюсь, потому нам со слугой пришлось ночами добираться сюда. А подробно ты можешь рассказать обо всем? Хотя подожди, ответь мне сначала на вопрос, как ты узнал, что я нахожусь в Дьюлафехерваре?
– Я получил приказ от Вашара перекрыть все дороги, ведущие на север Трансильвании, он ясно выразился, что нам предстоит захватить Вас в плен или на крайний случай убить. Ждать Вас Бестерце еще рано, так я подумал, что Вы прибудете сюда к своему дяде.