Перстень с трезубцем
Шрифт:
Бабка вышла во двор и налила коню полведра воды и, не дав допить до конца, забрала ведро. Она какое-то время ворожила, что-то нашептывая над ведром, а затем остатками воды умыла тело Вашара.
Урсула, после всего проделанного, составила из двух скамеек подобие ложа и прилегла у окна.
В избе было душно от постоянно горящей коптилки. Укрыв бережно больного, девушка открыла дверь. Рядом, на земляной завалинке сидел гайдук и, как бы спрашивая, молча кивнул головой, в каком, мол, состоянии
– Плохо, может к утру оклемается.
И действительно, только забрезжил рассвет за окном, Вашар пробудился и увидел сидящую рядом с полатями девушку, она низко склонилась над постелью, ее голова покоилась на руках. Он взглянул на свое перевязанное плечо и правой рукой слегка прикоснулся к волосам девушки. Она мгновенно подняла голову и, выпрямившись, виновато взглянула ему в глаза.
Вашар, передвинув тело к стене, шепотом произнес:
– Ты поспи еще, небось, всю ночь просидела со мной.
Она, молча, отодвинулась, давая понять, что выспалась. При тусклом свете он разглядел ее. Милое личико девушки обрамляли светлые волосы, они были стянуты к затылку и заплетены в косу. На стройное тело одета длинная, холщовая рубашка, поверх которой, была наброшена на плечи темно – коричневая пруслика без рукавов. Ханга напоила Андора из глиняной плошки, наполненной лечебным отваром и, промокнув его губы чистой тряпкой, улыбнулась.
– Спасибо красавица. Как зовут тебя?
– Ханга, – скромно ответила девушка.
Вашар обвел взглядом убогое жилище и с сожалением спросил:
– Как вы можете так жить? Здесь наверно зимой холод лютый.
– А вот так и живем, сокол ты наш, – прокряхтела старуха, поднимаясь со скамеек, – того и гляди, ветром сдует. Да и времечко тяжелое нынче, давеча я платила подать только за себя, а как появилась внучка, совсем ободрали окаянные. Графиня-матушка с нас не берет теперь дань, да вот турки житья не дают, как приезжает сборщик налогов, так мы в лесу прячемся. Нечем платить, скоро последнюю хибару за долги заберут. Да и за Хангу боюсь, как бы басурмане не угнали ее на чужбину.
– А как же графиня? Взяла, да помогла бы вам.
– Она если раз в год, словно ясно солнышко покажется, так и польза от нее есть, а так мы с внучкой знахарством перебиваемся, что люди подадут и на том спасибо. Раньше сюда знатные господа наведывались, всем нужна была бабка Урсула, а теперь видно все заговоренные стали от смерти, да от болезней.
– Ханга, мои люди здесь? – обратился Андор к девушке.
– Там, во дворе сторожат, – махнула она рукой.
– Позови кого-нибудь, мне пошептаться нужно.
Девушка открыла дверь и поманила пальцем гайдука, он вошел и поклонился Вашару.
– Присядь. Поедешь сейчас
Гайдук, молча, кивнул и, выйдя во двор, предупредил товарища, что уезжает.
– Говорят ты искусная знахарка, – обратился Андор к бабке.
– Кхе-кхе, – хмыкнула старуха, – говорят под Пештом коровы стали нестись.
– А внучка обучена твоему делу? – пропустил он шутку старухи.
– Почитай она и выхаживает тебя, я только настои да лекарства делаю.
– Хочешь в добротном доме жить, людей лечить? Да и внучка смотрю, у тебя скоро будет на выданье.
– А нам и здесь хорошо, мил-человек, куда нам еще идти-то от «сладкой» жизни. Мне-то уж собираться скоро, а вот за Хангу была бы тебе витязь признательна, если приютишь ее.
– Ничего бабка, ты еще поживешь. Если согласишься, то прямо хоть завтра в путь, тебя вместе с Хангой к хорошим людям отвезут. Что вам, правда, здесь делать, не дай Бог, турки приглядят девицу.
Девушка после его слов с тревогой посмотрела на старуху.
– Вот приедет госпожа, там и решим. А ты поспи, поспи еще сокол, ишь как расщебетался, знать на поправку пошел.
Ханга еще раз попоила гайдука целебным отваром, и с заботой укрыв его, вышла во двор управляться по хозяйству. Андор заметил, что с ее губ не сходит улыбка, видимо его предложение переехать в другое селение, запало в душу юной девице.
До того, как солнце перевалило за полдень, с улицы послышался конский топот и скрип тележных колес. Графиня, в сопровождении шести стражников, въехала во двор. Она сразу же отдала распоряжение, разгрузить телегу и, не медля, поспешила в избу.
Андор лежал на полатях, с повязкой на лице. Они поприветствовали друг друга.
– Как ты себя чувствуешь, – спросила она, подсаживаясь к больному.
– Спасибо бабке Урсуле, да ее внучке, меня даже знатные лекари так быстро не приводили в чувство. Отоспался, так что еще денек и можно на коня.
– Не спеши витязь, рано еще, как сядешь на коня, так и свалишься, – предостерегла его старуха.
Он оглядел присутствующих в избе и взглядом намекнул Илоне, чтобы она выпроводила всех во двор. Графиня, указа на дверь рукой и дождавшись, пока старуха с внучкой не покинут жилище, обратилась к Андору:
– Нам не удалось перехватить отряд Хадияр-бея. Только что прибыл человек из ущелья, он сообщил, что к бею прибыло подкрепление, и турки благополучно добрались до крепости Дубравица.