Перун. Избранник богов
Шрифт:
Братислав на силу уговорил брата снять с себя кольчугу, чтобы не выделяться из толпы. Братья мельники, предвкушая сытный обет с готовностью спрыгнули в наезженную грязь. За ними следом последовал и найдёныш.
Здоровяк кузнец ненадолго замялся, но поглядев на строгий вид жены молвил:
– Вы идите. А мы вас здесь подождем. Заодно скотину накормим, да за стариком присмотрим.
– Что жинка не пускает? – С издевкой спросил Братислав.
– Вера не позволяет. – Вздохнул горестно кузнец и повел под узды лошадей в сторону широкого хлева. От куда уже слышалось довольное конское ржание.
Таверна широкая,
В нос ударил крепкий запах жареного мяса и медовухи. Внутри таверна походила на утопленный в сырую землю каменный мешок. У дальней стены виднелась узкая лестница на второй этаж. Все помещение занимали три массивных вырубленных из дуба стола. Два длинных по бокам и один покороче между ними, у противоположной стены. В самом центе таверны меж столов и лавок бушевало пламя очага. Двое безбородых отроков вращали на вертеле целую свиную тушу. Посматривая с опаской на снующих меж столов осоловевших клиентов.
Из небольшой дверцы сбоку показался толстый черноусый мужик с широким ножом в руках. В кожаном переднике на голый мохнатый торс. Медленно распихивая по бокам зазевавшихся пьяниц пробрался к свиной туше. Принялся срезать пропекшиеся слои мяса в подготовленный загодя глиняный таз.
Тяжелые, грубо сколоченные лавки были заняты людом с обеих сторон. Народ заседавший за столами был разный. Несмотря на по сути один стол, честной народ был разбит на небольшие группы по достатку. А стало быть и по интересам.
У самой дальней стены за почётным столом восседала компания дорого одетых господ. Скорей всего купцов, хотя может быть и просто зажиточных граждан. Их стол ломился от яств и выпивки. Подле них то и дело крутились три девы непотребного вида. Перун заметил, как один из господ будто—бы невзначай приобнял одну за талию, и та сразу же мило засмеявшись шлепнулась ему на колени.
По мере приближения к выходу народ становился всё беднее и оборванней. Когда у самого выхода сидели мужички попроще. Довольствуясь квашеной капустой, рыбой и мутной сивухой. Тем не менее что за столами богачей, что у черни царил лад. Люди были всем довольны. Друг к другу не задирались. Слышался смех и гогот. А снующие меж гостями пажи то и дело подносили всё новые блюда и вина.
– Чего угодно господину? – Послышался звонкий девичий голосок.
В его грудь кто—то легко коснулся пальчиком. Опустив голову, только сейчас заметил маленькую девчушку лет семнадцати с весёлым веснушчатым личиком. Длинные огненно–рыжие волосы были заплетены в косы. Спускавшиеся вниз по тонкой талии, аж до самых бёдер. Девчушка была одета в ладно скроенное по её фигуре синее платье. Вздымающийся при дыхании бугорок крутой груди, предательски приковывал к себе взгляд.
Что—то волнующее и завораживающее расцвело внутри хлопца. Сковав, а вместе с ним и лишив дара речи.
Оценив то что на неё без срамно пялится, рыжая в ответ пробежала взглядом васильковых глаз по фигуре гостя. Затем с нескрываемо заинтересованностью повторила вопрос:
– Чего господам будет угодно?
На плечо легла тяжёлая
– Господам угодно мяса. Каши. Да самого лучшего мёду что у вас есть!
В воздухе блеснула серебряная монета, которая тут же была умело перехвачена девичьей ладошкой. Развернувшись рыжая юрко метнулась меж двумя преградившими ей путь пьяницами и скрылась за лестницей.
На его голову будто ушат холодной воды вылили. Оторопь отступила, а следом прояснилась и ясность ума. Только сейчас он заметил. Что компания лохматых и замусоленных крестьян, сидящих за столом неподалеку, недобро посматривает в их сторону.
– Это что ещё за колдовство? – Пробубнил про себя юнец.
– Берегись дружище! – Насмешливо заметил Буян. – Страшнее бабы зверя нету. А эта рыжуха таких как ты с десяток за пояс заткнёт. Ещё и ноги вытрет.
Уязвленный найдёныш хотел было ответить, но им призывно махнул рукой толстяк в фартуке. И компания направилась в самую гущу пьянки. Туда где хозяин таверны любезно освободил им место за столом у очага. Выкинув за шиворот несколько лежавших под лавками тел.
Усевшимся в ряд, спиной к огню троице не пришлось долго ждать. Тут же подле них возникла широкая глиняная посудина с парующей кашей. Сверху которой возлежал запечённый гусь.
Немного погодя рыженькая девчушка поставила пред ними три пустых чаши. Два кувшина медовухи и свежо выпеченный шарообразный хлеб из отрубей. Очаровательно улыбнувшись юное создание затерялось в толпе напоследок одарив троицу игривым взглядом.
Трое крепких молодых парней без лишних прелюдий накинулись на еду. Споро насыщаясь по-деревенски незамысловатой и питательной пищей. Когда с гусем и кашей было покончено, а кувшины опустели. Братислав махнул одному из пажей. Снова блеснуло позаимствованное в лагере разбойников серебро. Тут же на столе будто по волшебству появились мёд и мясо.
Раскрасневшийся и подобревший от выпитого Братислав, завел разговор с соседями. Те тоже оказались не против погуторить. И вот уже братья мельники влились в компанию рудокопов будто свои.
Ему же было как-то не до того. Выковыривая грязным пальцем крошки из щелей в столе, он напряженно шарил взглядом по таверне в поисках той самой. Но негде её не находил.
Входная дверь с шумом распахнулась в сторону, а вместе с тем по ступеням до самого очага покатилось грузное тело. Народ в таверне радостно загоготал, но вмиг умолк, когда на пороге возник высокий, статный мужчина.
Широкоплечий с чёрными как ночь волосами и заплетённой в косы бородой. На груди грозно поблескивали металлические чешуйки подогнанной по фигуре доспешной брони. Уродливый вздутый шрам проходил по левой половине лица. Ото лба, через вытекший глаз и уродливо вывороченное веко, аж до самого подбородка. Закрепленный на поясе одноручный меч, в украшенных рунами ножнах с массивной резной рукоятью, давал понять окружающим что с его хозяином шутки плохи.
Следом за ним в таверну вошли еще четверо крепких молодых ребят. Все как один облаченные в тяжёлую походную броню. Распихивая пьянь и просто подвернувшихся под ноги, к ним почтительно прибежал сам хозяин таверны. Одноглазый лишь грозно сдвинул брови, когда за ближним столом сразу же образовалось свободное место.