Перунова роса. Реконструкция истории России
Шрифт:
За селом располагались земли, отнятые у леса для земледелия (их называли притеребами) и схроны различного предназначения.
Выше селища, в верхней части речной излучины, русло переходило в обратный изгиб, прикрытый от селища высоким утесом, заросшим ельником. С этого утеса селяне по очереди наблюдали за сплавом по реке, потому как реки в таких глубинных местах являлись единственным способом для передвижения – им пользовались для любого интереса, в том числе и разбоя в прибрежных селищах.
Селяне имели достаток, обслуживая причал и речной перевоз на ответвлении
Калина, как старейшина рода, отвечал за перевоз: перевозил, определял на ночлег, осуществлял обмен товарами, припасами и изделиями под общинные нужды. Тем и кормились, не забывая выставлять сторожей на случай появления ворогов – как называли тех, для кого могли стать добычей. Кто-то проходил мирно, не причинял вреда, соблюдал негласное правило не зорить перевоз, кто-то обирал, если не успевали схорониться в лесу или отбиться.
И было так до тех пор, пока киевский князь Олег по наущению ромейского императора Романа I Лакапина не позвал мужскую молодь в военный поход против хазар, для чего разослал гонцов за ополченцами. От Калины гонец просил до сотни молоди на конях. Сотня никак не набиралась, но старейшина добросовестно исполнил княжескую волю, собрал всю молодь, кого-то посадил на коней, кого-то отправил пешим под начальством своего сына Ждана, которого княжеский гонец – дружинник объявил сотником, начальствующим над ополчением. Селяне переиначили это слово в кличку – Сотский, а его родовое имя забыли.
В Киеве прибывших испытали на дубовых мечах и тупых копьях, после чего отправили для практических упражнений на противоположный берег Днепра, чтобы потренировать в полевых условиях. Однако там новобранцев поджидал не только воевода, но и степняки, промышлявшие живой добычей для их перепродажи хазарам. Для неопытной молоди их появление оказалось неожиданностью. Кочевники без труда накидывали на них арканы, утаскивали в кустарники и камыши, после чего призывники бесследно исчезали. В их числе оказался и Сотский – его тоже угораздило поймать аркан и сотню метров пообдирать собой кустарник, прежде чем за терпение «отблагодарили», бросив мешком на круп лошади кочевника. Сотского вместе со всеми доставили в Итиль, столицу Хазарии, где спустили в царскую темницу.
Каган Великого хазарского каганата Иосиф (таков его царский титул) на его удачу лично осмотрел захваченных киевских ополченцев, ожидающих отправки на невольничьи рынки мусульманского и ромейского мира для продажи в рабство, а также молодых славянок, собранных по селам. Осмотр невольников был ритуальным занятием, благотворно влиявшим на душевное состояние кагана, обремененного заботами о благополучии своей империи.
По традиции на выбор ощупывал живой товар, будто куний мех. Его внимание привлек статный славянин – тот самый Сотский.
Показ проводил чиновник, ответственный за сбыт рабов на восточных
– Мой повелитель! Будучи купцом, проезжал с караваном поселение, из которого этот раб. Его отец старейшина села, держит речной перевоз, через который, повелитель, твои купцы переправляются к германцам.
Услышав, что Сотский – сын славянского князя на речном перевозе, где на ночлег останавливаются караваны его купцов, каган предложил:
– Достоин моей милости. Ромейский вельможа попросил руса в прислугу. Предложи пленнику. – Каган прошел далее.
Война войной, а торг живым товаром между двумя империями никогда не прекращался.
Сотский, хотя и не знал назначение галер, выслушав чиновника, понял разницу между рабом на галере с цепью на ноге и евнухом в гареме ромейского вельможи – от галеры отказался. Его подняли наверх, а земляки остались в царской темнице.
Жизнь резко изменилась к лучшему: помыли, одели, накормили и стали учить манерам евнуха «на вырос» как своего лазутчика, из-за чего в порядке исключения сохранили плоть и позволили принять их веру.
На все ушло немного дней. События кагана торопили, запаздывать с подарком было нельзя, следовало преподнести как можно скорее, чтобы через высокого сановника в царском дворце повлиять на императора при обсуждении вопроса об объявлении войны Хазарии. Подарком был не Сотский, а наложницы. Наскоро обученный, он, как будущий евнух и лазутчик, отправился в Царьград с девицами, которых начальник полона должен преподнести знатному вельможе в окружении императора Римской империи, тот, в свою очередь, – распорядиться ими по своему усмотрению.
Во время плавания будущих наложниц зорко охраняла наемная стража. Одна из пленниц, самая красивая, из знатного русского рода, обращала на себя пристальное внимание, можно сказать, стража поедала ее за красоту жадными глазами, оттого и зверела, а не от зноя. Но не более того – за нарушение неприкосновенности, как и за состояние любого живого товара, насильника и начальника полона ожидала казнь, их семьи обращались в рабство.
Ромеи покупали и принимали в качестве подношений непорочный живой бриллиант, любой изъян в нем мог привести к ухудшению межгосударственных отношений. Каган искал пути к примирению с Романом Лакапиным с помощью славянских девственниц.
Галеры с рабами и наложницами направлялись из Дона в море, когда киевская дружина вышла к побережью. Первый рус, поднявшийся на палубу судна, оказался огромного роста и недюжинной силы, своим длинным мечом с размаху раскроил череп начальника полона, попытавшегося поразить его саблей, прошел по галере дальше, сминая охрану.
Это был Православ, которого Сотский не знал.
Несостоявшийся евнух не растерялся, наклонился над распластавшимся поблизости хазарским начальником полона, будто проверяя, жив он или нет, а сам из-за его пояска вытащил ранее запримеченный кожаный кошель с монетами и спрятал в своей одежде.