Первая академия. Том 1

Amazerak

В любом случае, отказываться было нельзя. Кодекс чести, мать его.

— Хорошо. За забором, так за забором. Когда? Где?

— Предлагаю завтра. В шесть вечера. Сосновая поляна.

— Я свободен в это время. Приду.

— Отлично. Приводи с собой свидетелей, чтобы всё, как положено, — предупредил Огинский и добавил с тихой злость. — Посмотрим, как ты запоёшь, когда я раздроблю твои кости. Будешь о пощаде молить.

— Ага, обязательно, — кивнул я. — Только после вас.

— И смотри, не разболтай. А то знаем мы, как обычно делается.

—

На этом всё?

— Всё. Вопросов больше не имею. До встречи.

Что именно обычно так делается, Огинский не сказал. Зато потом этот момент мне объяснил Павел. Если кто-то из дуэлянтов не желал драться, он мог «случайно» сделать так, чтобы узнал кто-то из руководства, и тогда поединок могли запретить. Вроде бы и не трусость (никто же не докажет, что ты сам себя сдал), и рисков никаких, поскольку магические сражения часто приводят к тяжёлыми травмами.

Даня мне тоже советовал так поступить, но я понимал, что это — не вариант. Таким путём конфликт не разрешить, лишь кривотолки пойдут, а там глядишь, появятся и новые задиры, которые решат проверить меня на прочность. Я должен был успокоить Огинского и покончить с этим делом раз и навсегда, чтобы ни один сопляк ко мне больше не посмел цепляться.

Но Степана Оболенского я всё равно решил поставить в известность, понимая, что Огинский мог меня провоцировать по велению Святослава Шереметева.

Позвонил Степану вечером.

— Я же сказал, будьте осторожнее, — раздражённо произнёс он. — Первая неделя — и уже дуэль. Когда меня попросили приглядеть за вами, я не думал, что возникнет столько проблем. Как так получилось?

— Я уже вам рассказывал, как, — ответил я. — Мне нужны сопровождающие, чтобы исключить покушение.

— Лучше просто не ходите. С Огинским мы уладим дело.

— Нет. Я не хочу, чтобы дуэль прервали. Иначе с меня не слезут. Сам разберусь.

— Такое случается. Ничего страшного. Евгений Огинский — обычный задира. Побесится и перестанет.

— Я его проучу, другим будет неповадно. Я не позволю никому запятнать репутацию моего рода.

— Но вы понимаете, что собираетесь драться со студентом третьего курса? Силы неравны.

Действительно, перспектива драки с третьекурсником должна была меня напугать, однако в данном случае бояться следовало Огинскому. Возможно, в технике я и уступал ему, но сила моя росла день ото дня, заклинания становились мощнее.

— Бегство позорнее, чем поражение, — сказал я. — Обещайте, что никто из руководства не узнает.

— Это вовсе ни к чему, я бы мог сам урезонить Огинского.

— Меня не надо защищать. Если это банальная студенческая драка, я сам справлюсь.

— И всё равно вы поступаете довольно опрометчиво. Лучше послушайте меня: найдите способ избежать поединка. Я помогу.

— Помогите сделать так, чтобы исключить покушение. И обещайте, что никто не узнает, — повторил я.

В трубке послышался вздох досады. Степан помолчал немного, а потом произнёс:

— Ладно, в конечном итоге, это ваш выбор.

В деканате не узнают — обещаю. Во сколько и где дуэль?

— Шесть часов на каком-то Белом поле.

— Это недалеко отсюда. Там часто устраивают поединки. Давайте встретимся завтра в пять часов в сквере у вас под окнами. Я постараюсь найти ребят, которые согласятся присутствовать в качестве свидетелей. Но вы и сами кого-нибудь приведите. Чем больше студентов придёт, тем меньше шанс, что с вами попытаются расправиться бесчестным путём.

— Благодарю. Ещё один вопрос: меня могут за это исключить?

— Если станет известно о дуэли, ректор не обрадуется. Исключить? Лично я такие случаи не помню. Но наказание будет, имейте в виду.

Да я это и так понимал. Но что мне какие-то наказания? Пустяки. Главное, иметь возможность тренироваться, остальное — мелочи жизни.

Павел и Даниил уже выразили решимость присутствовать на дуэли. Яков и Кондрат, которых я встретил на вечерней тренировке, так же обещали придти. Итого четыре человека. Ещё Степан кого-нибудь приведёт. Этого должно было хватить.

В субботу после занятий я вернулся в квартиру, перекусил и принялся готовиться к поединку. Остался всего час, и единственное, что я мог сделать — это встать посреди комнаты, привести сознание в состояние покоя и разогнать эфирные потоки.

Было без пяти пять, я уже собирался спускаться вниз, как вдруг раздался стук. Оказалось, явился Комаровский.

— Алексей, пройдёмте со мной, пожалуйста, на кафедру. К вам есть несколько вопросов, — сказал он, когда я открыл дверь.

— Что-то не так с документами?

— Возможно. Я не уточнял. Мне сказали, что вам нужно зайти лично.

Я сразу же подумал, что руководство узнал о моей дуэли с Огинским. Неужели Стёпка всё-таки доложил куда надо? Вот же сволочь. А ещё обещание давал…

Комаровский привёл меня на седьмой этаж главного корпуса, где находилась кафедра огненной магии, мы зашли в один из кабинетов. За столом сидели два мужчины в расстёгнутых плащах, под которыми виднелись строгие костюмы с двубортными пиджаками.

— Алексей Васильев? Здравствуйте, — проговорил лысый мужчина с усами, доставая из внутреннего кармана удостоверение в синей обложке. — Старший следователь Докукин, третье отделение.

Глава 11

Я предполагал, что господа из третьего отделения явятся по мою душу. Если мой отец обвиняется в столь серьёзном преступлении, то меня просто не могли не допросить. Наоборот, казалось дурным знаком, что следователи медлят, тянут время. Но они пришли — пришли тогда, когда я их меньше всего ждал и когда их визит был меньше всего нужен.

— Здравствуйте, господа. В чём дело? — спросил я.

— Мы должны задать несколько вопросов, — проговорил Докукин и кашлянул пару раз в кулак. — Прошу прощения, простуда. Так вот… это не займёт много времени. Здесь э… есть свободная аудитория? — этот вопрос был адресован Комаровскому.