Первая академия. Том 1

Amazerak

— Так и быть, приду. Только мне собраться надо.

Переодевшись в спортивный костюм и накинув своё новое зелёное пальто, которое никак не отличалось от прежнего, я отправился к месту встречи. У крыльца мне пришлось проторчать минут пятнадцать.

Наконец, на дороге показалась Настя, облачённая в приталенное пальто и модную шляпку с узкими полями.

— Ну, господин Васильев, какая на этот раз вам работа поручена? — проговорила с прежним сарказмом Настя. — Вас заставили мыть полы или чистить клозеты?

—

Я не Васильев, вы меня с кем-то путаете, — ответил я как можно более серьёзным тоном.

Было смешно наблюдать недоумение на личике Насти.

— Э… что? — только и спросила она. — Шутить изволишь?

— Никак нет, госпожа Шереметева. Какие уж тут шутки? Позвольте представиться, Дубровский Алексей Васильевич.

— Нет, ты всё-таки надо мной смеёшься.

Тут я не удержался и улыбнулся:

— Просто я сменил фамилию.

— Но… зачем?

— Пойдём расскажу. Долгая история.

— Да, расскажи. Только не надо больше водить меня за нос. Терпеть такое не могу.

В тренировочный корпус мы зашли по отдельности, чтобы нас не видели вместе. Охранник, что сидел на вахте, выдал мне ключи от шестого зала.

Я рассчитывал, что работа займёт не больше часа, а остальное время можно будет посвятить тренировкам. Разровнять песок — не такое уж долгое занятие. Однако, когда мы вошли в зал, я осознал свою ошибку. Песок был сбит в кучи, основную его часть сдуло к стене, на полу проглядывал голый бетон. Помещение выглядело так, словно тут маги подрались.

— Ну, я слушаю, — сказала Настя, когда я закрыл дверь. — Что у тебя за история?

— На прошлой неделе я ездил в другой город, чтобы вернуть свою настоящую фамилию, поэтому и отсутствовал так долго. Ты знаешь, кто такие Дубровские?

— Полагаю, какой-то дворянский род, — Настя пожала плечами.

— Древний дворянский род, уходящий корнями в пятнадцатый век.

— О, даже так! Хорошо. Теперь тебе не придётся чувствовать себя безродным. А почему ты при поступлении взял другую фамилию? Зачем весь этот спектакль?

— Так ты что, ни разу не слышала про Дубровских?

— Ну да. Первый раз слышу. Столбовых дворян много, я же не могу знать всех и каждого.

— А мне кажется, ты врёшь, — мне казалось, что Настя говорит искренне, но я всё равно не мог поверить в то, что она обо мне ничего не знает.

— Как ты смеешь меня обвинять во лжи! — возмутилась Настя. — Я говорю чистейшую правду. Зачем мне врать? Какой мне в этом прок?

— Зачем? Ну например, затем, что моих родителей убили твои родственники.

Глаза Насти округлились:

— Что за околесица? Ради чего моим родственникам убивать твоих родителей? Ты говоришь какими-то загадками. Объясни уже, наконец, в чём дело?

— Пойдём присядем.

Мы расположились на скамейке у стены. Я рассказал всю историю противостояния Владимира, а потом Василия Дубровских и Святослава Шереметева.

Рассказал, как тот давно хотел подмять под себя всю металлургическую промышленность в западной части Российской империи, как давил на нашу семью, чтобы выкупить предприятие или сделать частью собственного треста на кабальных условиях. Рассказал, как Святослав договорился с военным министерством, чтобы лишить нас оборонных заказов, и как завод после войны едва остался на плаву, да и то лишь благодаря крупным вложениям, ради которых Василию пришлось продать все доходные дома в Ярославле.

Рассказал я и о том, как Василия и его брата обвинили в государственной измене, и как Святослав Шереметев, воспользовавшись этим, устроил расправу над всей моей семьёй.

Я считал, Настя должна знать всё (если, конечно, ещё не знала), и хорошо, если информация поступит от меня, а не от её родственников, которые, естественно, наврут с три короба.

Настя, наверное, минуту молчала, обдумывая услышанное.

— Вот это драма у вас разыгралась, — произнесла она, наконец. — Мне жаль, что так получилось, но моя семья не имеет к твоей трагедии никакого отношения. У нас — отдельная ветвь.

— И как давно вы разделились?

— Ещё при Михаиле втором, лет двести назад.

— Но ведь кто-то из ваших родственников наверняка служит в дружине?

Лиза потупилась:

— Дядя служил, кажется, но это ещё до войны было. Он не убивал твоих родителей.

— Я тебя не обвиняю. Просто считаю, ты должна знать, что наши рода находятся в не самых хороших отношениях. Кстати, тут много Шереметевых учится?

— Лично я пятерых знаю. Кстати, ты так и не сказал, почему носил другую фамилию? — сменила тему Настя.

— Почему же? Я же говорил: ссора с отцом. Он захотел меня выгнать, и я не имел ничего против того, чтобы жить один.

— Странно. Я бы на твоём месте ни за что не согласилась взять другую фамилию. Почему ты не воспротивился?

— Просто не видел смысла.

— Я бы отстаивала своё право носить фамилию рода.

— Сказал же, были обстоятельства. Ладно, я тебе всё объяснил, пора за работу приниматься. Кстати, если поможешь и мы управимся быстро, можем ко мне пойти.

— Хочешь заставить меня это всё убирать? — Настя скептически поморщилась, оглядывая площадку.

Я ничего не ответил, только развёл руками.

— Ладно, помогу, — согласилась она. — Только быстрее давай.

Я сбегал в кладовку за разравнивателями, но Настя сказала, что справится и без него. Пока я скрёб песок в одной части зала, она ушла в другой конец и силой мысли стала направлять песчаные массы так, чтобы те ложились ровным слоем. Магия земли иногда была весьма полезна в быту.

Справились менее чем за час, хотя я думал, провозимся дольше.

— Ты молодец, — сказал. — Хорошо справилась. Работа как раз по тебе.