Первая академия. Том 3
Шрифт:
— На состязаниях. Он как раз будет присутствовать на открытии.
— Нет-нет, не годится. Там и император будет, и прочие влиятельные господа. Ну зачем? Лучше где-нибудь в сторонке, например, когда он из здания выходить будет или в машину садиться. И желательно, чтобы присутствовали при этом я или Пётр Петрович, или ещё кто-то, кого вы знаете.
— И Шереметев не увильнёт?
— Не думаю. Только вот не знаю, справитесь ли, если этой зимой на поединок его вызовите. Сил хватит у вас?
— Если у Святослава — пятый ранг, тогда хватит. Был уже опыт сражения
— Ну и замечательно тогда! Я в вас верю, Алексей.
— А я предпочитаю опираться не на веру, а на расчёты. Я сражусь с Шереметевым, только когда пойму, что стал сильнее его.
— И это тоже правильно.
— Тогда я подумаю, как лучше сделать. Мне Шереметев уже столько вреда причинил, что я просто обязан сразиться с ним. Гадить исподтишка — недостойно дворянина, а Шереметев только этим и занимается. Хочу честный поединок, чтобы поставить точку в нашей ссоре.
— И я полностью вас поддерживаю в этом. Но пока не торопитесь. Занимайтесь, упражняйтесь, возрастайте в силе. А когда придёт время, я дам вам знать.
Естественно. Что мне ещё оставалось делать? Только тренироваться и развивать свой дар. К Новому году я мог стать сильнее Святослава Шереметева. Если не получу официально пятый ранг — не страшно. Наоборот, так даже лучше, поскольку это введёт моего врага в заблуждение.
Меня удивляло лишь одно: почему Вяземский с таким энтузиазмом ухватился за мою идею взывать Святослава на дуэль? Наверное, тоже хотел от него избавиться, а сам руки марать не желал. А тут я подвернулся. Да многие Шереметева хотели убить. Только вот Святослав тоже не дурак, он может и не согласиться на поединок. А сообщники его — Бельский и Орлов. У Орлова — третье отделение, а у Бельского — полицейское управление. Только сунусь, меня сразу же и повяжут, либо те, либо эти.
В тот же день поздно вечером я снова отправился на тренировку вместе с Тамарой. Обычно мы встречались раз в неделю и ходили на полигон подальше от глаз студентов. Так же сделали и сегодня. Тамара продолжала отрабатывать атаки во время перемещения, увороты и постановку защиты. Хотел научить её пространственным рывкам, но это у неё пока не получалось.
Когда мы шли обратно, у меня опять закрались мысли пригласить Тамару к себе домой, и поскольку мне уже надоело сдерживаться, я всё-таки завёл об этом речь.
— Как смотришь на то, чтобы зайти в гости?
— В гости? Сейчас? — удивилась Тамара.
— Ну да, сейчас. Уже поздно, но время есть.
— Ты меня никогда не приглашал…
— Да, а сейчас почему-то подумал, может быть, посидим вместе, чай попьём, поболтаем. Зайдёшь?
— Я только с радостью. Только не надолго, а то… в общежитие надо.
— Да-да, конечно, не волнуйся. Уйдёшь, когда захочешь.
— Погоди, а как я к тебе приду, если нельзя? Там же у вас охрана…
— Вахтёр-то? Не волнуйся. Он и слова против не скажет.
— А, ну если так…
Мы зашли в подъезд, я дал вахтёру, который меня уже хорошо знал, пятёрку, и он, кивнув, сунув деньги в карман кителя, а мы прошли наверх.
В квартире я поставил
— До утра останешься? — спросил я, когда наши кружки опустели, а в чашке не осталось печенья.
— А это… разве можно? — Тамара потупила взгляд.
— Если хочешь, можно всё, — я положил свою ладонь на руку девушки. — Только придётся проснуться рано, пока занятия не начались.
— М-м-м, да? Точно? Тогда я останусь.
— В любом случае, ты вольна поступать, как пожелаешь, — проговорил я, вспомнив, с чего началось наше с Тамарой знакомство. — Силой я тебя не держу.
— Но я желаю остаться, — девушка посмотрела на меня и зарделась.
Я улыбнулся:
— Тогда пойдём в спальню.
Тамара осталась со мной на всю ночь. У неё это был первый раз, но, кажется, всё прошло хорошо. А рано утром, часов в пять, мы проснулись, и я проводил её до общежития. Мы остановились перед входной дверью. Вокруг никого не было. Тамара подошла ко мне вплотную и коснулась своими губами моих губ, улыбнулась и убежала.
Ну вот и нарушил я сразу два своих правила из прошлой жизни, хотя нет, всё же одно, ведь Тамара пока на меня не работала, да и неизвестно, будет ли.
В субботу Комаровский опять подозвал меня на перемене и наедине сообщил, что Вяземский снова хочет меня видеть. Я сразу понял, о чём пойдёт речь: либо о найме стражи, либо о дуэли с Шереметевым. Странно только что встречу ректор назначил не в своём кабинете, а на улице, в сквере перед главным корпусом.
После занятий я быстро нашёл его. Вяземский прохаживался по аллее.
— Добрый день, Алексей, — ответил он на моё приветствие. — Пойдёмте. Вам надо поговорить с одним человеком.
Мы зашагали к воротам.
— Что за человек, если не секрет?
— Да чего ж тут секретничать? Тем более вы с ним уже общались, насколько мне известно. Константин Орлов, главноуправляющий третьим отделением.
— Константин Орлов? Что ему от меня нужно? — это был неприятный сюрприз. С Орловым я вовсе не желал общаться. Одного раза хватило. Да и зачем?
— О, не волнуйтесь, Алексей. Он вас не собирается арестовывать, — рассмеялся Вяземский. — Я ручаюсь. Ну а зачем, он сам вам сообщит.
— Это касается дуэли?
— Да, её самой. Просто поговорите с ним. Ничего дурного он вам не сделает.
Мы вышли за ворота. Неподалёку на обочине дороги стоял большой чёрный автомобиль с массивной хромированной решёткой радиатора и крупными передними фарами, усаженными между обтекаемыми крыльями и длинными капотом.
Возле авто стоял человек в штатском пальто. Он открыл передо мной заднюю дверь, а затем отошёл к носу машины и, заложив руки за спину, стал смотреть вокруг. В салоне сидел уже знакомый мне тучный господин со шрамом и короткой бородкой, облачённый в чёрную форменную шинель, на лацканах которой красовались петлицы третьего отделения.