Первая кровь
Шрифт:
— Мы уже все решили, — ответил Чухна. — Правда, Миха?
— Да, решили! — твердо сказал Миха, раздвигая в стороны оторванные доски.
Возле штабного подвала мальчишки остановились.
— Пацаны, погодите пяток минут, я куреху из подвала заберу. Че добру пропадать?
Он сдвинул крышку и исчез в темноте подземелья.
— Слышь, Вовка, а нас точно в отряд возьмут? — еще раз спросил Севка.
— Можешь не сомневаться! Знаешь как нам люди нужны!
— Пацаны, я все! — Выбравшийся из подвала Миха показал заветный кисет с махрой. — На несколько дней точно хватит!
Миха спрятал кисет за пазуху и полез в дебри сухостоя, обороняющего
— Парни, дуйте сюда! Я нашел.
Мальчишки только того и ждали: через секунду их уже не было видно за кустами разросшегося шиповника. Пока Вовка продирался сквозь колючки к Михе, он умудрился разодрать себе лицо и руки. Впрочем, когда мальчишка все-таки выбрался сквозь неприметную дыру в ограде, его приятели тоже выглядели не лучшим образом: у Михи кровоточила щека, а Севка разодрал шею и ладони.
— Куда теперь? — уточнил Чухна.
— Двигаемся к северу, мимо КПП. Нам в лес…
— Так за контрольным пунктом поле? — поправил Миха.
— Вот-вот, — кивнул Вовка. — Нам в лес, что за полем. А дальше я проведу.
— Ну айда, пацаны, — срывающимся голосом произнес Чухна, перебегая на другую сторону дороги. — Огородами пойдем.
Мальчишки пересекли дорогу, перелезли через низенький заборчик чьего-то заброшенного огорода, густо заросшего сухим репейником, и углубились в лабиринты приусадебных участков сельчан. Миха уверенно вел друзей к северному краю Сычей, избегая приближаться к центральным улицам села, где существовала реальная возможность наткнуться на патруль полицаев.
— Ловко у тебя выходит прятаться, — с завистью произнес Вовка, когда приятель технично разминулся с очередным патрулем.
— Так я ж местный, — ответил Миха, — с детства на этих огородах с пацанвой в прятки и казаки-разбойники играл… Покуда эти твари в интернат не забрали! Ненавижу! — скрежетнул он зубами.
Вскоре за околицей последнего огорода замаячило большое поле, через которое днем ранее пришел в Сычи Вовка. Осталось миновать лишь контрольно-пропускной пункт, где несли вахту только настоящие немцы. А дальше — до леса, можно сказать, подать рукой.
— По оврагу обойдем фрицев, — сообщил друзьям Миха. — Вон там, с левой стороны…
Парни ползком перебрались из огорода в овраг, который с дороги было не видно.
— Придется небольшой крюк сделать, но в итоге попадем куда нужно, — пояснил Миха.
Проламывая корку снежного наста и утопая в рыхлом снегу, мальчишки побрели по дну оврага к долгожданной свободе. Иногда Миха взбирался по почти отвесному краю земляного разлома, чтобы определиться, не пора ли покинуть спасительный овраг.
— Все, парни, чисто! — наконец сообщил он приятелям. — С поста нас теперь не заметить.
Беглецы не спеша вылезли из оврага и отряхнулись от снега. Вовка огляделся по сторонам и облегченно перевел дух — никто за ними не гнался. А на горизонте виднелась темная полоска спасительного леса. Дотянуть бы, а там уже легче…
— Вот, блин горелый! — сокрушенно произнес Севка. — Полные боты снега набрал!
— Ты это, лучше вытряхни его, — посоветовал Вовка, — пока не растаял. А то застудишься по дороге… Здесь хоть и недалеко… Хотя, постой, какая разница, все равно наберешь. До норы дотянем, там просушимся. А позже какие-никакие обмотки на ноги приспособим, чтобы снег больше в боты не забивался. Ладно, давайте последний рывок…
— Давай, но в лесу чуть передохнем, — произнес запыхавшийся Миха. —
— Я вот чего думаю, Михась, — фыркнул Севка, — как ты на наших интернатских харчах так отъесться умудрился? Вон какую репу вырастил!
— Да это у меня комплекция такая! — и не подумал обижаться на подколки старого приятеля Миха. — У нас в роду все такие ширококостные.
— Ага, у меня тоже комплекция, только я не задыхаюсь, когда бежать нужно.
— Да не люблю я беготню эту, ты ж знаешь! Сколько мы на физзанятиях…
— Мужики, — по-взрослому прервал давний спор Вовка, — давайте до норы доберемся, а уж ночью хоть заспорьтесь!
— Вован дело говорит, — согласился Миха.
До кромки леса они добежали без каких-либо неприятностей, а вот в лесу удача им изменила: из заснеженного подлеска прямо на мальчишек вышел вооруженный взвод карателей, видимо возвращающийся из антипартизанского рейда.
— Ягды! [5] Ложись! — падая на снег, крикнул Вовка, первым увидевший немцев.
5
Ягды(ягдкоманды) — специальные подразделения по борьбе с партизанами. Набирались как из местного населения (восточные добровольцы), так и из специально подготовленных немцев.
Но было поздно — каратели заметили мальчишек.
— Die minderjahrigen Untermenschen?! [6] — раздался удивленный возглас, следом — резкий как удар хлыста приказ: — Stehen! [7]
Мальчишки бросились врассыпную, но треск автоматных очередей и фонтанчики снега, поднятого пулями, заставили их остановиться.
— Komm zu mir! — мотнув стволом автомата, приказал офицер ягдкоманды. — Ко мне! Бистро! — добавил он по-русски.
6
Die minderjahrigen Untermenschen?! (Нем.) — Малолетние унтерменши?!
7
Stehen! (Нем.) — Стоять.
Ребята поспешили выполнить его распоряжение. Пока они шли, Вовка предупредил приятелей:
— Только не рыпайтесь! Скорчите жалобные физиономии, сопли по рожам размажьте…
Немец, оглядев мальчишек с ног до головы, презрительно сплюнул в снег и недовольно произнес по-немецки:
— Wohin wir laufen? [8]
— А? — втянув голову в плечи, тоненьким голоском переспросил Вовка. — Их… бин… нихт ферштеен!
— Der stumpfe Bastard! [9] — рыкнул офицер карательной группы. — Я есть говорить: куда бежать? В лес к партизанен?
8
Wohin wir laufen? (Нем.) — Куда бежим?
9
Der stumpfe Bastard! (Нем.) — Тупой ублюдок!