Первая мировая. Во главе «Дикой дивизии». Записки Великого князя Михаила Романова

Хрусталев Владимир Михайлович

Он был внимателен, выслушивал не прерывая, возражал мягко, не подымая голоса. Министр, увлеченный правильностью своих доводов и не получив от царя твердого отпора, предполагал, что Его Величество не настаивает на своих мыслях. Царь же убеждался, что министр будет проводить в жизнь свои начинания, несмотря на его, императора, несогласие. Министр уезжал, очарованный, что мог убедить Государя в своей точке зрения. В этом и таилась ошибка… Где министр видел слабость, скрывалась сдержанность. По недостатку гражданского мужества царю претило принимать окончательные решения в присутствии заинтересованного лица. Но участь министра была уже решена, только письменное ее исполнение откладывалось.

Повторяю,

спорить было противно самой природе царя. Не следует упускать из виду, что он воспринял от отца, которого почитал и которому старался подражать даже в житейских мелочах, незыблемую веру в судьбоносность своей власти. Его призвание исходило от Бога. Он ответствовал за свои действия только пред совестью и Всевышним. Императрица поддерживала в нем всеми силами эти взгляды» [355] .

Великий князь Михаил Александрович продолжал гостить в Ставке и также регулярно делать поденные записи в дневнике:

355

Мосолов А.А. При дворе последнего императора. Записки начальника канцелярии министра двора. СПб., 1992. С. 74–76.

14/27 сентября. Понедельник. Воздвижение Креста Господня. Могилев. Утром поехали к обедне, затем Георгий [Михайлович] и я были у Дмитрия Ш[ереметева] в гостинице «Франция». Днем опять ездили кататься на запад и гуляли пешком. От 6 и до обеда был у Дмитрия. После обеда был в Морском собрании. Днем приехал с позиции Ларька [Воронцов-Дашков], сообщил подробности о лихой атаке первой бригады. Погода теплая, по временам было пасмурно. Французы и англичане одержали крупный успех на Западе – взяли 121 пушку, 20 т. пленных и всего немцы потеряли 50 т. чел.

15/28 сентября. Вторник. Могилев. Днем сделали прогулку на автомобиле и пешком по дороге на Оршу. До обеда заезжал к себе в вагон. Вечером зашел в Морское собрание. Георгий [Михайлович] и Коховский приехали ко мне в вагон пить чай. Разошлись в половине первого. Погода была летняя.

16/29 сентября. Среда. Могилев. Утром занимался с Кокой. Днем был у Фредерикса. Потом катались и гуляли в лесу. От половины шестого до обеда у Ники было совещание министров. Я отправился к Дмитрию [Павловичу]. Обедали все министры. Вечером я был у Ники, а потом в Морском собрании. Утром шел дождь, потом погода была чудная.

17/30 сентября. Четверг. Могилев и отъезд. Утром у меня был С.С. Озеров. Потом, т. е. до завтрака Георгий [Михайлович], Дмитрий Ш[ереметев] и я гуляли в парке. Днем выехали за город верст 10 и сидели на берегу Днепра. В 6 1/2 ч. Ларька, Кока и я поехали в Петроград. К обеду я пригласил ген. Павлова и Каковцского. Погода была чудная» [356] .

Великий князь Михаил Александрович отправился в Петроград и Гатчину. Государь Николай II в этот же день сообщил супруге телеграммой:

356

ГА РФ. Ф. 668. Оп. 1. Д. 134. Л. 261–264.

«Сердечно благодарю за твое милое письмо и письма Марии и Анастасии. Миша уехал домой, но еще приедет. Сегодня написал. Надеюсь, ты здорова. Славная погода. Вести по-прежнему хороши. Крепко целую всех. Ники» [357] .

Вдовствующая императрица Мария Федоровна пристально следила за сыновьями. В ее дневнике от 18 сентября (1 октября) 1915 г. имеется запись:

«Когда

я пришла домой, я нашла там моего Мишу, который только что прибыл от Ники, очень довольный своим посещением Ставки» [358] .

357

Переписка Николая и Александры. М., 2013. С. 310.

358

Дневники императрицы Марии Федоровны (1914–1920, 1923 годы). М., 2005. С. 91.

Великий князь Михаил Александрович записал в своем дневнике в этот же день:

«К 4 1/2 ч. я поехал к Мама на Елагин, где были Ксения и Сандро, и оставался до 7 ч. Затем поехал обедать на Фонтанку к Ларьке и Людмиле Н[иколаевне]. В 9 3/4 ч. Кока и я уехали в Москву» [359] .

Михаил Александрович при каждом посещении столицы появлялся на очи своей дорогой мамы. Вдовствующая императрица Мария Федоровна ценила это, что можно судить по ее дневниковой записи за 14/27 ноября 1915 г.:

359

ГА РФ. Ф. 668. Оп. 1. Д. 134. Л. 265.

«В 10 1/2 пришел мой милый Миша, самый удивительный из всех моих детей. Всей семьей посетили церковь, и затем был семейный обед» [360] .

Интриги и дух соперничества в армии продолжали существовать. Раздавались отдельные недовольные голоса. Генерал Рузский, который недолюбливал Алексеева, критически отнесся к его новому назначению на пост начальника штаба Верховного главнокомандующего. Великий князь Андрей Владимирович писал об этом в своем дневнике:

360

Дневники императрицы Марии Федоровны (1914–1920, 1923 годы). М., 2005. С. 91.

«Сегодня Кирилл был у Рузского, который прямо в отчаянии от назначения Алексеева начальником штаба при Государе. Рузский считает Алексеева виновником всех наших неудач, человеком, неспособным командовать… Теперь же, в оправдание, он уже обвиняет войска в неустойчивости» [361] .

Как бы там ни было, но факты говорят сами за себя. Вскоре положение на фронте стабилизировалось. В результате принятых мер в 1916 г. острый кризис в снабжении армии был в целом преодолен. Перестройка военной промышленности в России дала увеличение производства в 1916 г. (по сравнению с 1915 г.) винтовок почти в 2 раза, пулеметов – в 4 раза, патронов – на 70 %, орудий – в 2 раза, снарядов – более чем в 3 раза.

361

Дневник б. великого князя Андрея Владимировича. 1915 год. Л., 1925. С. 73.

Император Николай II вместе с цесаревичем Алексеем Николаевичем 11 октября 1915 г. покинули Царскую Ставку в Могилеве и отправились на Юго-Западный фронт. Царский поезд 12 октября сначала прибыл в Бердичев, а затем в Ровно – место штаба генерала А.А. Брусилова. Был произведен смотр воинским частям 125-й пехотной дивизии. В небе постоянно дежурили несколько русских военных аэропланов. Причина была простая, как бы немцы не сделали неожиданного воздушного налета. На днях цеппелин сбросил на город Ровно несколько бомб.