Первая после бога
Шрифт:
– Мы с вами встречаемся на следующей неделе, – тщательно выговаривая слова, сообщила Дира.
Да ещё и руками что-то такое изобразила. Судя по её жестам, следующая неделя находилась за стенкой.
Громила сложил руки на груди и набычился.
– Я никуда не пойду, – решительно мотнула головой Кассел, – пусть там хоть пожар с потопом.
Блондин многозначительно кивнул на дверь.
– И за что мне это всё? – обречённо вздохнула доктор.
– За гениальность? – тихо-тихо предположила Анет.
–
Интерн в ответ ехидно улыбнулась. Правда, предварительно к врачу спиной повернувшись. Уж она-то никогда ни во что подобное не вляпается. Эта Кассел, несмотря на все свои лекции о профессионализме, с каждым пациентом носится, словно дурак с торбой. А уж Анет…
– Собирайся! – рявкнула Дира, снова врываясь в операционную, – со мной поедешь! Там что-то странное. Если он только…
– А что?..
– Не знаю я! Этот… гений утверждает, будто у Рейна белая горячка.
– Да быть не может! – ахнула чудо. – Мы же только вчера…
– Что вы вчера? – доктор даже притормозила, но руку девушки лишь крепче сжала.
И Варос, за спиной Диры глыбой возвышаясь, посмотрел странно, подозрительно.
– Ничего, – теперь уж Анет врача вперёд поволокла. – Пойдёмте лучше скорее.
– Ладно, разберёмся, – отмахнулась от неё Кассел. – Так сколько он пил?
– А я считал? – кажется, блондин удивился.
По крайней мере, бровями дёрнул.
– Вы не считали, сколько дней ваш брат кир… алкоголь употребляет?
– Почему дней? Он только сегодня. Мне отъехать нужно было, вот и упустил, а он… – громила махнул рукой с таким энтузиазмом, что попади он по стене – точно бы дырка осталась.
– Ну, значит у него никакой белой горячки нет, – выдохнула Дира.
– Так он по ковру ползает и тараканов собирает! – возмутился Варос.
– Претензии к вашим слугам, – огрызнулась Кассел. – Вот ведь напугал!
– Да что я-то?..
– Алкогольный делирий развивается только на фоне отказа после длительного употребления горячительных напитков, – тоненьким голоском пояснила для несведущих Анет.
Несведущие не оценили.
– Чего? – грозно переспросил блондин, глянув на девушку так, будто только что её заметив.
– «Белочка» приходит только к тем, кто три недели бухает, а потом дня два просыхает, – перевела Кассел. – Но вашего брата я всё равно пришибу. Сказано же: никакого алкоголя! Поехали. Надо ещё ко мне домой заскочить. А то если мы тут начнём собирать набор начинающего алкоголика, то завтра от слухов устанем отмахиваться.
Интерн подозрительно шмыгнула носом и независимо отвернулась, сунув руки в карманы халата. Дира покосилась на девушку, но промолчала. Подозрения, что проблемы решили, будто доктор успела по ним соскучиться, с каждой минутой усиливались. Но, может, принцип «меньше знаешь –
***
Особняк, младшему Варосу принадлежащий, при всём желании не заметить было сложно. Дом сиял огнями, как рождественская ёлка. А музыку не то, что с тротуара – на подъезде слышно. И гостеприимно распахнутые ворота не оставляли сомнений: здесь всем рады!
Дире оставалось только пожалеть соседей. Район-то респектабельный, богатый и тихий. Ну, теоретически тихий.
О значении слова «оргия» Кассель подозревала. Но пока она в гостиную «имперской гордости» не вошла, всего смысла не осознавала. Огромный холл, в которое целиком бы поместился весь первый этаж собственного дириного дома, заливал свет ламп, да не обычных, а разноцветных, мигающих, превращавших зал в филиал Хаоса. Музыка, казалось, гремела отовсюду: и из стен, и с потолка, и, вроде бы, из-под пола доносилась. Доктор так и не поняла: «живой» оркестр настолько зажигательно наяривает или это что-то вроде иллюзиона.
Но больше всего врача люди поразили. Их тут много было – сколько именно, из-за кошмарного освещения не сосчитать. Но гораздо больше, чем Кассел хотелось. Да и степень наготы некоторых – девиц особенно – Дира, себя ханжой, в общем-то, не считавшей, не оценила.
А Анет и вовсе испугалась, жалась к доктору, будто спрятаться за неё пыталась.
– Говорите, отлучились ненадолго? Он многое успел, – поинтересовалась хирург у старшего Вароса, отмахнувшись от официанта, вознамерившегося всучить ей бокал с чем-то подозрительно синим.
Или, может, так только в диком свете казалось?
Бугай в ответ неопределённо плечами повёл: то ли не сообразил, как оправдаться, то ли не надеялся переорать гремящую музыку. Во-втором предположение свой резон имелся. Дире начинало казаться, что её посадили под гигантский колокол, вдарив по нему молотом. По крайней мере, в голове гудеть уже начало.
Громила вроде бы что-то рассмотрел, пошёл вперёд, рассекая толпу, как пароход – Кассел осталось лишь в кильватере пристроиться, таща, в свою очередь, на буксире интерна. И старательно не смотреть по сторонам. Про нравы «золотой» молодёжи за пять минут она узнала больше, чем за всю предыдущую жизнь. А, заодно, и про отношения полов. Без этих знаний врач спокойно бы прожила.
Невольно, но вспомнился доктору юноша, выдранный Мартом два месяца назад. Хорошо, что таким юнцам вход на подобные мероприятия заказан. А то процент инсультов среди матерей резко бы вверх пошёл.
Младший Варос обнаружился на диване, в окружении сразу четырёх девиц. В половой принадлежности этих особей сомневаться не приходилось даже в разблёскивающем разноцветными огнями полумраке. Походя Кассел убедилась: бельё, которое она когда-то в журнале рассматривала, вполне можно и без цветов носить.